Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний - [94]

На четвертый день, потеряв в болотах существенную часть войска и обоза, Ганнибал наконец вывел свою истощенную армию в Этрурию, дав воинам возможность разбить лагерь недалеко от города Фезулы и отдохнуть. Главная задача перехода – оказаться в тылу римских армий, обойдя их укрепленные позиции, – была достигнута, и теперь следовало восстановить силы бойцов и собрать сведения о расположении и предполагаемых действиях неприятеля с целью навязать римлянам сражение на выгодных карфагенянам условиях. Ганнибал рассчитывал разгромить войска консулов по отдельности, не дав им объединить силы, для чего следовало спровоцировать находившегося ближе Гая Фламиния вступить в бой, не дожидаясь подхода армии под командованием Гнея Сервилия Гемина. Карфагенский полководец был хорошо осведомлен о характере самоуверенного римского консула, ослепленного своими победами над галлами, а также о его отношениях с сенатом, которые вынуждали Фламиния искать скорой победы над врагом. Народный консул стремился дискредитировать аристократическую партию, доказав, что выдвинутый демократами полководец способен сражаться лучше, чем ставленник знати. Римский военачальник, несомненно, стремился бы сразиться с Ганнибалом даже в том случае, если бы враг бездействовал, однако пуниец решил дополнительно раззадорить Фламиния, выдвинувшись по направлению к Риму и нещадно разграбляя и истребляя местное население, сжигая и разоряя дома и хозяйственные постройки. Расчет карфагенского полководца оказался верным – не в силах бездействовать, отстраненно наблюдая, как враг опустошает Италию и идет прямо на Рим, Гай Фламиний устремился вслед за войском Ганнибала, намереваясь разгромить пунийцев имевшимися у него силами (Polyb. III, 80; Liv. XXII, 3). Консул был так уверен в победе, что смог внушить ее не только воинам, но и местным жителям, которые во множестве последовали за легионерами в расчете на трофеи, неся кандалы, цепи и колодки для будущих пленных карфагенян (Polyb. III, 82, 8).

Узнав от разведчиков, что римское войско покинуло лагерь и двинулось вслед за ним, Ганнибал поспешил избрать место для будущего сражения и подготовить к нему войско. Выбор карфагенского полководца пал на небольшую долину на северном берегу Тразименского озера, неподалеку от города Кортоны, между современными коммунами Туоро и Пассиньяно. Эта местность была весьма удобна для организации засады: на входе горы подступали к самой воде, затем полукругом опоясывали узкую вытянутую долину, а выход прикрывал большой холм. Свой лагерь Ганнибал разбил именно на нем, оставив в качестве охраны ливийских и иберийских пехотинцев, общая численность которых составляла около 10 тыс. воинов. Здесь же, у выхода из долины, по правую сторону дороги, ближе к озеру, полководец разместил около 8 тыс. копейщиков и 2 тыс. балеарских пращников. В отрогах тянувшихся вдоль берега гор были поставлены отряды кельтов, насчитывавшие около 25 тыс. бойцов, и кавалерия из 10 тыс. всадников. Благодаря такому расположению пунийское войско не только надежно блокировало выход из долины, но также могло легко перекрыть вход в нее, поскольку правый фланг боевого построения кельтов нависал над ведущей в долину дорогой и позволял перекрыть ее сразу после того, как по ней проследуют последние отряды вражеского арьергарда.

По замыслу Ганнибала, римляне должны были беспрепятственно втянуться в долину, после чего по их колонне с трех сторон – растянутого левого фланга, фронта и тыла – по сигналу должны были одновременно ударить отряды карфагенской армии. Именно так и произошло, о чем ярко свидетельствуют многие античные авторы (Polyb. III, 84; Liv. XXII, 4–6; Front. II, V, 24; App. VII, 10). На следующее утро, 21 июня 217 г. до н. э., в покрытую туманом долину вступила армия Гая Фламиния, насчитывавшая 30 тыс. пехотинцев и около 3 тыс. всадников. Консул не провел разведку, а туман обеспечил бойцов пунийского войска дополнительным укрытием, исключив их обнаружение до того самого момента, когда Ганнибал отдал приказ об атаке. Нападение стало для римлян полной неожиданностью, и Гаю Фламинию не удалось организовать сколь-нибудь эффективное сопротивление, тем более что враги появились одновременно с трех сторон, а с четвертой находилось озеро. Римский полководец погиб в самом начале сражения от руки некоего инсубра Дукария, отомстившего таким образом за поражение 223 г. до н. э., после чего битва окончательно превратилась в длившееся около трех часов избиение проигравших. Римлянам так и не удалось организовать сопротивление, не смогли они ни отступить, ни даже бежать с поля боя – со всех сторон наседали враги, горные склоны были слишком обрывисты, а озеро не позволяло отойти назад. Некоторые воины пытались спасаться вплавь, но быстро тонули под тяжестью доспехов, иные же заходили в воду и стояли на глубине, но и там их настигали беспощадные мечи карфагенских всадников. Битва приобрела столь яростный характер, что остервенело сражавшиеся бойцы не заметили даже мощного землетрясения, которое вызвало значительные разрушения в ряде италийских городов, обрушило скалы и погнало вспять течение полноводных рек (Liv. XXII, 5, 4–8; Plut. Fab. 3; Cic. de Div. I, 35; Plin. II, 86; Flor. II, 6).