Всего одна жизнь - [19]
Меня здесь знают. Зимой я частенько забегал сюда погреться.
— К телефону.
— Не улетел? — голос Лоры. — Тебя небось никто не провожает? Благодари бога, что кроме вечно занятых врачей и инженеров у тебя есть я. Сейчас приду проводить.
В трубке щелкает. Я не сказал ни слова.
Через двадцать минут Лора быстро идет по полю аэродрома, срывая на ходу нехитрые белые цветочки. Улыбаясь, вручает мне букет.
— Летишь жениться?
— А разве я не большой?
— Еще какой! А мне тоже предложили руку и сердце, не хвастай.
— Кто из них?
— Мурзабек Каримов! Сегодня по телефону.
— Все же мне придется его убить. — И мы начинаем хохотать, вспомнив, как в конце разгрома, который мы с Ваней учинили когда-то на «Птичьей горе» стихам Мурзабека, он сказал мне: «А ты, Владимир, просто врожденный Дантес». Я успокоил его тогда: времена-де не те, дуэли не будет, да и славы она мне, даже дурной, не принесла бы.
Поближе к аэровокзалу по травяному полю подкатывают десятиместный «АН-5». Задержались на пятнадцать минут — начальник аэропорта и радист Вася гонялись за коровой. Она прорвалась на летное поле и ни за что не желала уходить от сочной травы. Наконец корова изгнана, и монополия авиации восстановлена. Начальник победоносно возглавляет кучку пассажиров и провожает их к самолету.
— А ведь ты меня уже не застанешь, когда вернешься, — как можно беспечней говорит Лора.
Я останавливаюсь от неожиданности.
— Уезжаю на Таймыр. Там организуется комсомольская газета.
— Когда?
— Через две-три недели.
Мы стоим молча.
— Вот так. И, возможно, не встретимся больше. Странно, правда? — В красивых Лориных глазах грусть.
— Владимир Михалыч! Пешком догонять придется, — кричит начальник аэропорта.
Все уже сели.
— Лорочка… — неожиданно сдавленным голосом говорю я. — Желаю тебе… всего наилучшего… Напишешь?
Лора кивает.
Я бегу к самолету, оборачиваюсь и машу ей.
Внизу ползет рельефная карта. Солнце подцвечивает молодую зелень гор светом и тенью. Нежный бархат на ребрах Земли. Бурые пролысины снежников на северных склонах. Слюдяные ниточки речушек. Что за дивный край! Несет ее куда-то на север!.. «Жениться летишь?» Вот еще один хороший, душевный человек ушел. Грустно.
В Ленинграде недавно прошел дождь. Летное поле, площадь перед аэропортом, стоящие на ней машины отражают солнечный блеск. Я с жадностью смотрю в окно автобуса на проносящиеся мимо знакомые с детства места.
Вскоре после блокады мы ездили по этому шоссе на велосипедах в Пулково. Тогда это была грязная разбитая дорога с ржавеющими останками боевой техники на обочинах. Потом, уже в институте, ездили на экскурсию на Пулковские высоты. Кстати, было это тоже в мае. Теплый ветер качал вдали мирные городские дымы. Экскурсовод показывал нам, где проходили позиции, откуда наступали немцы…
«Теплично-парниковый комбинат», — читаю я. Вот и мой город. Московский проспект. Здесь мы семь лет назад закладывали Парк Победы. Сейчас он шуршит листвой.
«Электросила». В сорок втором здесь при артобстреле погиб мой брат.
Технологический институт. У подъезда толпятся студенты.
Фонтанка. Вниз по набережной, миллион раз исхоженной набережной, на углу улицы Ломоносова живет Оля. Осталось каких-нибудь полчаса до того момента, когда я сниму трубку телефона и наберу знакомый номер.
Дома знают, что я приеду в мае, но не больше. Сегодняшнее мое появление — сюрприз. Именно так я и хотел приехать. Отец еще на работе.
— Я чувствовала, что ты приедешь сегодня, — говорит мама, и голос ее дрожит.
Она изменилась, или я отвык от нее? Я вдруг увидел, что ей около шестидесяти. Мне кажется, что я не был в этом доме, в этом городе много лет. Уехал мальчишкой и вот, много лет спустя, вернулся взрослым мужчиной. Я целую маму так, как не целовал никогда. Старенькую мою маму.
Она волнуется, суетится, накрывая стол. Уверена, что я умираю от голода. Меня принимают. Достаточно было года самостоятельной жизни, чтобы я вошел в свой дом, как гость. Мой дом — и я в нем гость. И когда мама приедет ко мне на Восток, она будет… дорогой гостьей. В этом великий смысл жизни. Люди, как семена одного могучего растения. Созрев, эти семена уносятся ветром Времени, прорастают на новых местах, крепнут, а их семена вновь летят…
Как я ни отговаривал ее, мама все же позвонила отцу. Он появился в комнате так быстро, будто шел из дома напротив. Мой милый длиннющий старик улыбается во весь рот. Стоим, покачиваясь на носках, осматриваем друг друга: старая привычка! Потом хохочем — все втроем. Мама к тому же плачет.
— Да ты стал совсем мужчиной, — говорит отец.
— Верно.
— Покоритель медицинской целины!
Уже вставая из-за стола, вспоминаю, что не звонил Оле. Набираю номер и с замиранием сердца слушаю протяжные гудки. Мама убирает со стола, отец вдруг начинает помогать ей, и они выходят на кухню.
— Да? — Голос женский, но не Олин. Узнаю ее мать.
— Здравствуйте. Можно Олю к телефону?
— Ее нет.
— А когда будет?
После паузы голос Олиной мамы говорит:
— Не скоро. С кем я разговариваю?
— Это я, Мария Ивановна.
— А… Володя… Здравствуйте. Я вас не узнала, — говорит снова после небольшой паузы Олина мама без особого воодушевления. (В Олином доме мои акции всегда стояли очень низко.) — Давно приехали?
Дельфинов готовили к проведению эксперимента по выполнению аварийно-спасательных работ в открытом море. С этой целью к двум дрессированным дельфинам по кличке Пират и Эльма добавили несколько «дикарей», недавно выловленных в море. После этого обученные дельфины неожиданно проявили агрессивность по отношению к дрессировщику, с которым они работали несколько лет, а в газетах появилось сообщение, что японские рыбаки уничтожили большое количество дельфинов. Эксперимент оказался под угрозой…
Советский инженер Иван Овечкин прибыл в Западную Африку оказывать братскую помощь бывшей французской колонии и поселился по соседству с одиноким немолодым врачом Оноре-Максимилианом Жиро. Поведение врача и его тайные исследования были загадочны. Но после того, как к нему зачастили необычные посетители, ситуация стала тревожной…
Одинокий и немолодой уже врач — Иван Петрович Левин, любил читать фантастику и литературу, посвященную НЛО. Мог ли он предположить, что сам окажется участником необъяснимых событий…
Младший научный сотрудник одного известного института, оказывается похищенным с помощью супер-иглы. Очнувшись среди представителей другой цивилизации он узнает много интересного…,.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.