Всего одна жизнь - [15]
Вскоре после переселения меня постигает неудача. Все началось с лыжного кросса медиков нашего города. По поручению комсомольского бюро я занимаюсь этим делом. Выбираю минуту, чтобы заехать в роддом, захожу в диспансеры, бегаю по кабинетам поликлиники.
— Нас интересует, — серьезно говорю я, — достаточно ли вы съели медвежатины, чтобы жить в этом суровом краю.
Дело оказывается нелегким. Некоторым явно не хватает медвежатины.
— Будем ставить вопрос на горкоме союза, — смеюсь я.
Воскресенье — день кросса. Солнце в три обхвата. Мороз небольшой — градусов пятнадцать. Трасса получилась довольно трудная, с подъемами метров по двести. Зато и спуски — летишь, как на крыльях, Точно Домбайские склоны!
Вперед выходит Николай. Его громадная фигура в ярко-зеленом свитере поднимается вверх по склону так же легко, как идет по равнине («Я вас всех приделаю!»). Хороший мотор, восхищаюсь я. Ну, постой же, я возьму тебя на спуске. На гребне сильно отталкиваюсь палками и приседаю. Ветер надевает на лицо резиновую маску. Радостное ощущение полога, блеск снега, солнце и небо сливаются в гудящее, словно жадное пламя, чувство. В щели прикрытых век мне видятся стройные громады Кавказских гор. Старое серебро вершин Белала-Каи, опушенные снегом леса на Джугах…
На вираже меня выбрасывает с лыжни, и я останавливаюсь, зарывшись по колена в снег. Николай тем временем, расставив ноги и приседая, вовсю улепетывает от меня. Ах ты черт! Выбираюсь на лыжню и вновь бросаюсь за ним. Куда там! Он уже, как заведенный, лезет на следующий склон. Жарко. Снимаю шапку и засовываю ее в карман.
После кросса собираемся в столовой и пьем пиво. Занимаем почти все столы.
— Все наши медики пришли! — радостно кричит молоденькая официантка Люба в окно раздачи.
— Сейчас выкатят бочку, — уверенно говорю я.
— Товарищи, готовьтесь к интервью, — гремит Ванин бас, и нас озаряет лучезарная улыбка Лоры. — «В нынешнее воскресенье медицинские работники нашего города устроили маленькое… нет!.. грандиозное спортивное соревнование…» — импровизирует Ваня.
Лора не обижается.
— Вы молодцы, и про вас я обязательно напишу, как бы там ни злопыхательствовал Ваня, — говорит она и садится за наш столик.
К нам же подсаживается Николай. Непокрытая грива рыжих волос, грубый свитер, громадные лыжные ботинки, пенящаяся кружка пива — бог гор.
— Ну, как я вас, альпинистов-горнолыжников? — смеется он.
— Твои горы, — развожу я руками. — Ничего, Коленька, скоро я их освою.
Вечером у серебряного призера медицинского кросса начинает болеть горло. Ангина была у меня один раз, в детстве. Я вспоминаю ее, как несколько приятно проведенных дома дней, когда давали пить теплое молоко с малиновым вареньем и читали вслух «Таинственный остров». С этими приятными воспоминаниями засыпаю.
На следующий день на работе ползаю сонной мухой. В столовой бифштекс буквально не лезет в горло. Температура тридцать восемь. Бреду домой в легком тумане. Провожу весь комплекс приличествующих случаю лечебных мероприятий и заваливаюсь в постель.
К вечеру мне становится совсем худо. В голове гудит, словно в трансформаторной будке. Снег бьет в окна, а мне кажется, что это лезут, лезут на стекла серые кошки с зелеными, синими, красными блестящими глазами. Кошки остаются за окном, а их светящиеся глаза плавают в темноте комнаты. За звукопроницаемой шлакоблочной стенкой разыгрывается очередная маленькая трагедия — хмельной сосед Паша пытается убежать от террора жены. Я слышу, как он мечется по комнате, опрокидывая стулья и выкрикивая: «Валя! Стой!.. Валя!..» Она ругает его сквозь слезы и чем-то гулко бьет. Странные люди мои соседи.
А кошачьи глаза то уменьшаются до едва заметных звездочек, то увеличиваются, наплывают на меня громадными пульсирующими кругами. Я выхожу в коридор, качаясь от стенки к стенке, а потом чувствую, что весь я ватный и пустой, и медленно перегибаюсь вдвое, потом вчетверо… Очнувшись, с трудом добираюсь до кровати.
Меня охватывает едкое, щемящее чувство одиночества. «Вот так когда-нибудь и помрешь», — проносится в голове. И ни единого близкого человека рядом. Мама, Оля!.. Плохо, плохо, плохо… Хочется скулить. Где-то, как зуммер, гудит звонок. Потом вдруг вспыхивает яркий свет, и я вижу на пороге Лору, запорошенную снегом.
— Что с тобой? — Она подходит и трогает мой лоб. — У тебя температурища!
— Вероятно, — соглашаюсь я.
Лора снимает пальто.
— Никогда не можешь позвонить.
— А сегодня, как никогда.
Лора ищет градусник и, естественно, не находит его. Она уходит к соседям, там уже тихо, и приносит градусник.
— Что, сегодня опять воспитывали Пашу? Валя заплаканная… — говорит Лора.
— Наверное.
Лора долго разглядывает градусник и ужасается:
— Сорок! Нужно вызвать скорую помощь.
— Я же сам скорая, — хриплю я.
— Тогда прими еще стрептоцид. Сейчас сделаю тебе содовое полоскание, — распоряжается она.
— Ладно, — соглашаюсь я.
— Хорошо, что по пути из магазина домой мне взбрело в голову зайти к тебе.
— Даже очень хорошо.
Лора потрошит свою сумку. Славная она, Лора!
— Сейчас вскипячу молоко.
— С малиновым вареньем? — спрашиваю я.
— На тебя не действуют даже сорок градусов.
Дельфинов готовили к проведению эксперимента по выполнению аварийно-спасательных работ в открытом море. С этой целью к двум дрессированным дельфинам по кличке Пират и Эльма добавили несколько «дикарей», недавно выловленных в море. После этого обученные дельфины неожиданно проявили агрессивность по отношению к дрессировщику, с которым они работали несколько лет, а в газетах появилось сообщение, что японские рыбаки уничтожили большое количество дельфинов. Эксперимент оказался под угрозой…
Советский инженер Иван Овечкин прибыл в Западную Африку оказывать братскую помощь бывшей французской колонии и поселился по соседству с одиноким немолодым врачом Оноре-Максимилианом Жиро. Поведение врача и его тайные исследования были загадочны. Но после того, как к нему зачастили необычные посетители, ситуация стала тревожной…
Одинокий и немолодой уже врач — Иван Петрович Левин, любил читать фантастику и литературу, посвященную НЛО. Мог ли он предположить, что сам окажется участником необъяснимых событий…
Младший научный сотрудник одного известного института, оказывается похищенным с помощью супер-иглы. Очнувшись среди представителей другой цивилизации он узнает много интересного…,.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.