Всё возможное: Как врачи спасают наши жизни - [59]

Потом происходит то, что до сих пор кажется мне сюрреалистичным. Вы просовываете руку внутрь, но вместо того, чтобы найти опухоль или какую-то другую аномалию, как обычно делают хирурги, когда разрезают чей-то живот, вы нащупываете пять крошечных шевелящихся пальчиков на ноге, колено, целую ножку. И внезапно понимаете, что в ваших руках извивается новый человечек. Вы почти забываете о матери на столе. Младенца иногда бывает трудно вытащить. Если голова находится глубоко в родовых путях, нужно обхватить тельце, выпрямиться и потя-ну-у-уть. Иногда нужно, чтобы кто-то надавил на головку ребенка снизу. После этого перерезают пуповину. Ребенка пеленают. Медсестра записывает баллы по шкале Апгар.

После следующего сокращения матки отделяется плацента, и вы достаете ее через разрез. Свежей марлевой салфеткой обтираете матку роженицы изнутри, очищая ее от сгустков крови и иных фрагментов. Вы зашиваете ее двухрядным швом, как на бейсбольном мяче, прочным рассасывающимся шовным материалом. Сшиваете мышечную фасцию другим швом, а затем сшиваете кожу. Вот и все.

Эта процедура, некогда очень редкая, теперь стала обычным делом. Если раньше акушеры учились одной технике для ножного предлежания, другой – для ягодичного предлежания с ручками над головкой, третьей – для плода с застрявшей в тазу головкой, все по-своему хитроумные, то теперь есть одно решение, практически не зависящее от проблемы: кесарево сечение. Каждый врач-акушер сегодня без проблем делает кесарево сечение. С операцией легко справляются и в маленьких больницах. Процедура впечатляет свой стабильностью.

Но, какими бы простыми ни были эти операции, возможны осложнения. Можно порезать ребенка. Если плацента отделилась, а головка сразу не выходит, ребенок может задохнуться. Риски для роженицы также значительные. Меня как хирурга вызывали, чтобы помочь восстановить разорванный кишечник и зашить разошедшиеся швы. Кровотечение может быть сильным. Нередки раневые инфекции. Возрастает риск образования тромбов и пневмонии. Даже если все прошло без осложнений, на восстановление потребуется на несколько недель больше, и оно протекает болезненней, чем при обычных родах. А во время следующих беременностей матери могут столкнуться с серьезными трудностями. При попытке родить самостоятельно в одном случае из 200 матка может разорваться по линии рубца. Также есть риск, что рубец может прирасти к плаценте новорожденного и вызвать серьезное кровотечение. Кесарево сечение – это хирургическая операция. От этого никуда не деться.

Но и без кесарева сечения невозможно обойтись. Мы достигли такого этапа, что, когда возникает вопрос о риске при родах, врачи обращаются именно к кесареву сечению – просто потому, что это самый надежный вариант. Если мать вынашивает ребенка весом более четырех с половиной килограмм, если раньше ей уже делали кесарево сечение, если ребенок находится в положении на боку или в ягодичном предлежании, если это близнецы, в случае любых потенциальных осложнений стандарт медицинской помощи требует, чтобы, как минимум, роженице предложили кесарево сечение. Врачи все чаще неохотно идут на риск, каким бы малым он ни был, и изо всех сил стараются избежать его.

Я спросил Боуса, как бы он справился с такими затрудненными родами, как у Рурк, тогда, в 1960-х. В первую очередь, как и следовало ожидать, он обратился бы к щипцам[40]. По его словам, он принял более тысячи детей с помощью щипцов, при этом частота неонатальных травм была не выше или даже ниже, чем при кесаревом сечении, а матери восстанавливались намного быстрее. Если бы он принимал роды у Рурк в те годы, то практически наверняка она смогла бы благополучно родить без операции. Но Боус владеет сложным инструментом виртуозно. Когда протоколы его профессии изменялись, он менялся вместе с ними. «Если ты – профессор, ты должен быть примером для подражания. Тебе не нужно быть ковбоем, который появляется, чтобы сделать то, что твои ординаторы сделать не в состоянии, – сказал он мне. – А неуверенность была всегда». Даже ему приходилось беспокоиться: вдруг когда-нибудь его здравомыслие и мастерство подведут его.

Таковы были цеховые правила. Чтобы предотвратить попытки неопытных медиков применять щипцы – а также использовать все эти приемы, названные в честь их авторов-врачей, – в акушерстве перестали рекомендовать использовать их. Когда в 1999 году Боус заканчивал свою карьеру, он выполнял кесарево сечение в 24% случаев, как и остальные его коллеги. Он не сомневается, что если бы он все еще практиковал, то приблизился бы к 30%, как и его коллеги сегодня.

Понять, насколько безопасным стало кесарево сечение, можно по ожесточенным, но искренним дебатам о том, следует ли матери на 39-й неделе беременности без особого риска предлагать роды с кесаревым сечением в качестве альтернативы ожиданию естественных родов. Эта идея кажется худшим видом гордыни. Как можно рассматривать кесарево сечение, даже не попробовав естественные роды? Хирурги не предлагают здоровым людям удалить аппендикс и не заявляют, что искусственные тазобедренные суставы прочнее, чем те, которыми наделила нас природа. Мы не можем похвастаться низким уровнем осложнений даже при простых процедурах. Тем не менее полагаю, что в следующем десятилетии, или чуть позже, промышленная революция в акушерстве вполне может сделать роды с кесаревым сечением стабильно более безопасными, чем процесс рождения, дарованный нам эволюцией