Все связано - [17]

— Я помню, — нехотя соглашается Мэтью.

— Сейчас то же самое. Он смирится.

Мэтью сжимает челюсть.

— Может быть, а я нет. Он оскорбил мою жену. И сейчас речь не о мотоцикле, Дрю. Это мой ребенок.

Я вздыхаю, потому что знал, что он так и скажет.

— Я знаю. Но готов поспорить, мои родители и Лекси внушат ему чувство вины, и в понедельник он приползет к тебе целовать задницу. Фрэнк поймет, как он ошибался и извинится. Перед тобой тоже, Ди. Вот увидишь.

Только… он этого не сделал.

Мэтью и Фрэнк не разговаривали в течение двух недель.

Потом настал день усыновления.

Они полетели в Трансильванию или в одну из тех маленьких стран Восточного Блока, и вернулись оттуда с прекрасным малышом. Самое интересное то, что, на самом деле, он выглядел, как они — ярко-голубые глаза и коричневые волосы.

Эстель сделала свое дело. Она пригрозила бросить этого упрямца, если он не скажет Мэтью и Ди о том, как он сожалеет и как он был не прав.

На следующий день после приезда, они устроили маленькую семейную вечеринку, чтобы все могли познакомиться с малышом. Я наблюдал за Фрэнком с той самой секунды, как он вошел в квартиру Мэтью.

Гордый. Сдержанный. Суровый.

Пока он не увидел своего сына, с его сыном на руках.

И вся его гордость и идеалы о том, как это должно быть — просто растаяли.

На канале Дискавери есть передача про горилл. Сначала самцы чувствуют угрозу, исходящую от своих отпрысков. Они их не понимают, даже вроде как игнорируют. Или бьют себя в грудь, когда те находятся рядом. Но потом, через пару дней, они к ним привыкают. И да поможет Бог тем, кто попытается их обидеть.

Вот на что это было похоже.

После первого визита, с того момента, как Фрэнк взял на руки малыша, он решил, что это его внук во всех смыслах. И он надерет задницу любому, кто скажет обратное.

С тех самых пор все было спокойно.

***

Теперь вернемся к лебезящему Мэтью.

Долорес приходит к нему на помощь и встает на колени перед Маккензи.

— Я понимаю, почему ты расстроена, Маккензи. У меня тоже не было кузин.

Маккензи всплескивает руками.

— Я просто не понимаю! Вы своего ребенка выбирали! Это было не так, как у тети Кейт и мамы, где просто пришлось всем принять то, что получилось. Почему вы не могли выбрать девочку?

Ди улыбается.

— Мы не выбирали Рейна³, милая. Он выбрал нас. И хотя он и не вырос в моем теле, он вырос в моем сердце. Он должен был стать нашим сыном — у нас, правда, не было выбора.

Маккензи глубоко вздыхает.

— Что ж, в следующий раз, когда вы решите воспитывать ребенка, не могли бы вы сказать своему сердцу, что нам здесь еще одна девочка не помешает?

Мэтью заключает ее в объятия и крепко сжимает.

— Постараюсь.

Лично я, рад, что у них мальчик. Знаете, как говорят: «Только вся деревня может вырастить ребенка»? Это не так. Деревня нужна, что бы вырастить девчонку. Возьмите заголовок — любой заголовок. Линдси Лохан, Бритни Спирс, Майли Сайрус — не их вина, что они ходячая катастрофа. Это потому что в их жизни не было людей, которые бы могли их научить. Подготовить их к тому, что все еще по большей части считается мужским миром.

С мальчиками проще. Затарьте им холодильник, поддавайте время от времени, отговорите их прыгать с крыши в бассейн, удостоверьтесь, что они пользуются мылом, когда в душе. Вот и все.

У девочек все по-другому. Вам надо переживать об их низкой самооценке и самовосприятии, расстройстве пищеварения, вскрытии вен, употреблении наркотиков, проституции, злобном отношении подруг и полчищах придурочных подростков, которые так и жаждут запихать свой член, и при этом им плевать на разбитое сердце, беременность или венерические болезни.

Даже если сейчас у Маккензи все в порядке, как только наступит половое созревание, как оно будет — не угадаешь. Поэтому когда наступит это время, чем меньше меня будут отвлекать, тем лучше.

Когда Мэтью и Долорес встают с пола, я спрашиваю:

— Кстати, а где Майкл? С Хельгой?

В отличие от Кейт и меня, Мэтью и Ди не имеют проблем с тем, чтобы нанять няню. И Долорес может быть ненормальной, но она не тупа — ни за что она не наймет какую-нибудь молодую сексуальную помощницу, приехавшую к ним по программе обмена, чтобы качать ее ребенка в колыбели. Хельга — профессиональная няня из России. Она подозрительная и не доверяет любому, кто не связан с Майклом, и даже тому, кто связан. Она очень сильно напоминает Брутуса из мультфильма Моряк Папай. У нее есть усы, и она вечно скалится. И она могла бы надрать мне задницу одной рукой.

Мне она нравится.

Потому что она считает, что солнце встает и заходит вместе с моим племянником. Она называет себя его бабушкой, и можно легко увидеть, что она солжет, украдет и убьет ради него. За что ей плюсик.

Маккензи хохочет.

— Дядя Дрю, Рейна зовут не Майкл, а Рейн.

Взгляд Ди-Ди становится резким, когда она разглядывает меня.

— Дядя Дрю знает, как его зовут, Маккензи. Он просто ведет себя, как придурок.

Я смеряю Ди-Ди взглядом.

— Рейн — это не имя. Это природное явление. Каждый ребенок заслуживает нормального имени. Для меня он всегда будет Майклом.

Я работаю над тем, чтобы сменить ему свидетельство о рождении. Небольшая подделка еще никому не навредила. Господи, что я буду за дядя, если позволю ребенку идти по жизни с таким хреновым именем, как Рейн? Ему итак уже досталось жить с ненормальной матерью.