Все случилось на Джеллико-роуд - [29]

– Как прикажете, миссис Дюбоз.

И Тейт читала всю ночь, к утру, когда она уже не могла бороться со сном, а Нани увидела отсветы рассвета, обе закрыли глаза.

– Однажды, если тебе будет нужно, я стану для тебя Джимом, а ты будешь миссис Дюбоз, – сонно пообещала Нани.

– Ловлю тебя на слове, – тихо согласилась Тейт, и девочки заснули.

Наше с котом противостояние заканчивается. Он равнодушно лежит у меня на руках, и внезапно меня охватывает любовь к нему и желание отпустить его. Я думаю, где лучше это сделать, и решаю пойти в сад Ханны, к реке. Я очень долго сижу и смотрю на кота, но он не двигается с места. Не убегает, как я ожидала. Не шипит, не рычит. Он будто хочет наконец сдаться смерти, но не знает, как.

– Уходи! – велю я ему, но кот лишь дрожит.

Он явно мучается, и уже второй раз за день я замечаю, что плачу. Я вспоминаю, как Ханна однажды сказала, что этот кот уже много лет медленно умирает и что его давно нужно было избавить от страданий. Но ей не хватало смелости. Значит, это придется сделать мне. Я беру кота на руки, успокаивая его шепотом, и несу к реке. Мне невыносима мысль о том, что под водой он останется один, поэтому вхожу в реку вместе с ним, сжимая его и повторяя: «Я здесь, я с тобой». И вот мы оказываемся под водой. Наши глаза открыты, мы смотрим друг на друга. Мне хочется узнать все его тайны, и на мгновение я испытываю необъяснимое чувство покоя. Оно удерживает меня от возвращения на поверхность, даже когда животное уже не шевелится. Но над головой светит солнце, пробивающееся через ветви дуба. Оно как маяк, зовущий меня в лучшую жизнь. Я всплываю на поверхность. В легкие врывается воздух, и внезапно я понимаю, что могу дышать так, как уже давно не могла.

Я ложусь на песчаную отмель. Тело дрожит от холода, но душу наполняет покой. Проваливаясь в сон, я чувствую, что рядом кто-то есть. Это кто-то берет меня на руки, и мне кажется, будто я вернулась в детство, снова счастлива и сижу на плечах у великана.

Я просыпаюсь в своей комнате и вижу Рафаэллу и мисс Моррис.

– Хочешь поесть? – ласково спрашивает мисс Моррис.

Я киваю. Она выходит, а Рафаэлла начинает расправлять мое одеяло, не глядя мне в глаза. Несколько секунд мы молчим. Потом я беру ее за руку, чтобы прекратить всю эту суету.

Она сжимает мои пальцы, и впервые после отъезда Ханны я чувствую себя в относительной безопасности. Рафаэлла на всех так действует. Может, именно поэтому я все время так стараюсь ее оттолкнуть. Потому что мысль о зависимости от других людей меня пугает. Но у меня больше нет сил прогонять от себя Рафаэллу.

– Я попытаюсь найти свою мать, – тихо сообщаю я.

– Нет, – говорит она, и я слышу досаду в ее голосе. – Твой дом здесь, Тейлор, что бы там себе не вообразила. В следующем году мы окончим школу и поедем в университет в Батерсте, а потом ты сможешь вернуться сюда и жить с Ханной. Потому что твое место здесь. В этом городе.

Но Раффи знает, что впустую сотрясает воздух.

– Раффи, ты помнишь время, когда мы еще спали в общей спальне? Я рассказала тебе о чем-то, что случилось со мной в детстве в городе. Ты заплакала. Помнишь?

На секунду Рафаэлла замирает. Ее лицо выдает усталость и напряжение. Затем она кивает.

– Так вот, сама я не помню. Мне нужно, чтобы ты мне рассказала.

Она решительно качает головой.

– Это мое воспоминание, – твердо говорю я. – Мое! Ты должна вернуть его мне.

– То, что ты мне рассказала, – начинает она, – не приведет тебя к матери. Просто заставит вспомнить вещи, о которых лучше забыть и никогда больше не упоминать. Ты права. Это твое воспоминание, и у тебя больше прав на него, но я его тебе не отдам, Тейлор.

– Ты должна узнать у Сантанджело, что ему известно, – говорю я, пробуя зайти с другой стороны.

– Ничего ему не известно, – отвечает Раффи, и я вижу, что она плачет. – Он идиот. Думает, что станет крутым федералом. И считает себя слишком красивым. И слишком много чувствует, и ничего не прощает, и я его ненавижу, потому что он доведет тебя до сумасшествия.

Я крепко сжимаю ее руку.

– Не надо, – прошу я. – Мне нужна твоя помощь в управлении факультетом… и всей школой, но ничего не получится, если мы обе будем плакать.

– Когда Бригадир принес тебя… Я подумала, что ты умерла… Я все время боюсь, что ты что-нибудь с собой сделаешь, Тейлор…

Я отпускаю ее руку и качаю головой.

– Смерть пока что не входит в мои планы, – объявляю я, выбираясь из кровати.

Я выхожу из комнаты и застываю. Такое ощущение, что собрались все. Все старшие классы – кто сидит на ступеньках, кто прислонился к перилам, кто просто стоит в коридоре. Как будто меня ждали. Я не знаю, что им сказать, но, спускаясь по лестнице, понимаю: они все ищут в моих глазах подтверждение, что я в порядке. Стоит абсолютная тишина. Их молчание словно сдирает с меня кожу, оставляя беззащитной.

Помню ли я, что сказала Рафаэлла на парковке возле евангельской церкви?

«В кого я верю? – переспросила она, как будто я задала самый глупый вопрос в ее жизни. – Я верю в тебя, Тейлор Маркхэм».

– Ужин через час, – твердо произношу я. – Дежурит одиннадцатый класс. Сегодня ужинаем вместе.

Я вхожу в комнату для занятий и приближаюсь к Джессе и Хлое П. Я сажусь рядом с последней, забираю транспортир из ее дрожащей руки и рисую идеально ровный круг. Мои руки тоже дрожат, и когда я поднимаю взгляд, то вижу страх в глазах Джессы. Я чувствую, что стала похожа на типичного отца-психопата из фильмов: то набрасываюсь на детей, то снова веду себя, как нормальный человек.