Все правители Москвы. 1917–2017 - [169]

Взгромоздившись вместе с перепуганным и растерявшимся Б. Ельциным на танк и всячески потом аккуратно — по-другому при прежнем царе было нельзя — напоминая об этом, Ю. Лужков сделал первый серьезный шаг на пути в большую политику.

Не станем повторять зады и напоминать, как мы жили в те времена (можно подумать, сейчас живем лучше) и насколько всем опротивело вранье властей (как будто сейчас нам говорят правду), что москвичи толпами поперли на защиту Белого дома. Кто, кого и от кого защищал? Только теперь понятно, что народ встал на защиту одних жуликов от других. Иначе как понимать последующее разграбление страны, дележ территории и собственности, высокие должности всех участников тех уже довольно отдаленных событий. Имеются в виду и путчисты, и их победители. Выиграли в той игре все, кроме народа российского, страны и Отечества.

Выиграл и Ю. Лужков, острым аппаратным нюхом поймавший правильный ветер. Б. Ельцин не забыл его заслуг, приблизил, обласкал, позволил произвести отъем госсобственности в пользу Москвы, и на этой почве произойдет много чего интересного и непонятного даже узкому кругу приближенных, не говоря уже о публике, которая платила страхом на баррикадах.

Так или иначе, но на первом этапе подъема на место политического тяжеловеса Ю. Лужков засветился на публике с теми, с кем и надо было, чтобы оставаться не только на плаву, но и на виду. Характерный штрих его поведения в тот момент. Пока было неизвестно чья возьмет — гэкачепистов или Б. Ельцина — портрет последнего лежал на его рабочем столе плашмя — вроде как он есть, а вроде как бы присутствует здесь случайно. После победы «демократов» (расстрел людей из танковых орудий — хороший пример демократии, подсказанный Б. Ельцину американцами) портрет занял вертикальное положение — вроде как так оно и было. Политика — это искусство вовремя перекраситься.

И на всякий случай — вдруг не выстрелит, заявить: «Я бы не стал утверждать, что хорошо разбираюсь в хитросплетениях и ориентируюсь в политических дебрях сегодняшних дней. Говорю так не из ложной скромности, а потому, что не являюсь специалистом в политике. Я — хозяйственник и останусь им до конца своих дней или, по крайней мере, до конца активной трудовой деятельности».

И тут он не кривил душой. Перестраховывался. Если что-то где-то у меня проколется — не спрашивайте, я — не политик. Так, ни один из кандидатов в мэры городов, которых он в свое время поддерживал, не стал мэром. Ни в Челябинске, ни в Екатеринбурге, ни в Красноярске, куда, как утверждали знающие люди, его командировала бригада В. Малышкова, связанного тесными узами с тамошним небезызвестным авторитетом А. Быковым. Ю. Лужков, хотя и лично совершил прыжок в Красноярск, задание провалил. Видно, его шапкозакидательские настроения или тех, кто его посылал, превалировали над серьезным анализом обстановки в названных городах, над знанием местных условий и специфики. Выходит, не такой уж он и тяжеловес на российских просторах, каким видится сам себе и своим приближенным.

На внутреннем политическом рынке он натоптал, наследил за то время, что активно вмешивался в политическую жизнь, как слон в посудной лавке. Помню, как Ю. Лужков сидел в Кремле на совещании у президента В. Путина за одним столом с лидерами «Единой России» — тогда еще «Единство», движения, о котором он в своей газете «Вестник Отечества» с пренебрежением скажет:

— В одном я могу согласиться с Березовским: «Единство» — одноразовая партия без идеологии и собственной философии. Сегодня они предлагают не строить государство, а бороться за лакомую долю власти.

Как видим, власть в его устах уже стала лакомым куском, а ведь совсем недавно он клялся — я ему лично придумал это выражение, впервые опубликованное в «Труде» и которое его переписчики повторяли потом не один десяток раз — «властью не награждают, властью наказывают».

Политика вся — езда в незнаемое. Вчера говорил одно, а уже сегодня Ю. Лужков вступает в ряды партии, которая с потрохами проглотила его детище, его доморощенное «Отечество» и не только не поперхнулась, но даже и не поблагодарила за готовую структуру, сдавшуюся без выстрела сильнейшему во имя сохранения благов и привилегий своему лидеру. Его блага — это была его работа, которую он любил и делал с удовольствием и любовью, его привилегии — это бизнес жены и их Большой Семьи, а также то, что он успел сколотить на своем посту. А это тоже немало.

После такой беглой экспозиции для тех, кто когда-либо заинтересуется его личностью после нас, — а заинтересуется обязательно, личности такого масштаба не рождаются каждый год, — покажем подробную картину вхождения Ю. Лужкова в политику и падения на этой скользкой и гнилой дороге. Строил бы себе Москву, как его приемник, красовался бы на своем хилом канале в своей дохлой передаче, реализовал бы парочку грандиозных проектов (не для себя, как монорельс, а для людей) — и остался бы «кристаллом» в памяти народной. Нет. Полез в политику, заляпался, забрызгался, а отмыться, когда ты не при должностях, никто не даст — все кабинки заняты.

Я очень долго размышлял над тем странным на первый взгляд противоречием, которое видно в его поведении и высказываниях даже невооруженным глазом: он в одном случае твердит о своей беспартийности и аполитичности, а в другом или в других влезает в политику по самое некуда. Причем не только в нашу, российскую, доморощенную, а в европейскую западную и даже мировую. Как когда-то в детстве, его зудило от понятного для каждого пацана желания, как он пишет «стрельнуть», так и в зрелом возрасте зуд истончает его плоть и возбуждает мысли от желания высказаться по глобальным проблемам — будь то отношения с Западом или военная доктрина Северной Кореи.