Все мои братья - [30]

Пораженные неожиданной встречей, курсанты напряженно вглядывались в неподвижные черты ушедшего из жизни человека. Он назвался другом и коммунистом. Но он был в ненавистной нам фашистской армейской форме. Как все это совместить?

Через несколько минут мы обнаружили в чаще двух мертвых гитлеровцев, потом снова возвратились к тому первому, недавно еще разговаривавшему с нами немцу.

Курсанты вынули из карманов его мундира документы. Среди них лежали два фото. На одном он был снят, по-видимому, с женой и дочерью, на другом — с товарищем. Оки стояли, молодые, улыбающиеся, приподняв руки, сжатые в кулаки. Мы хорошо знали, что это было рот-фронтовское приветствие — традиционный знак рабочей солидарности.

Сняв с немецкого солдата ненавистные нам фашистские погоны, мы похоронили его на небольшой поляне в лесу. На могилу положили пилотку, а рядом — записку, в которой говорилось: «Этот человек — друг нашей Родины. Он помогал нам. Курсанты-пограничники».

ГРАНАТЫ И ПЕРИНЫ

На методический обстрел наших позиций, который гитлеровцы вели по ночам, ответили, и хорошо ответили орудия поддерживавших нас артиллерийских подразделений. Разведчики, побывавшие вскоре после этого в районе деревни Муратово, сообщили командованию любопытную подробность. Фашистские вояки выбираются из домов и спешно оборудуют щели и траншеи в поле за околицей. Больше того, они перетаскивают туда перины, подушки, одеяла и другое награбленное у жителей имущество. Даже в земляных укрытиях гитлеровцы стремились жить с комфортом.

Снарядов у нас в ту пору не хватало. Сама собою напрашивалась мысль побеспокоить фашистов, когда они улягутся на перины, с помощью «карманной артиллерии».

Началось все, как обычно, с тщательной разведки. Курсанты Тимофей Наливайченко, Виктор Виноградов и Василий Маламуж уточнили, где расположены земляные укрытия гитлеровцев. Кроме того, были разведаны артиллерийские позиции, склад боеприпасов и некоторые другие важные объекты противника, сведения о которых нужны были нашим пушкарям.

Налет на подразделение гитлеровцев, обосновавшихся близ деревни Муратово, был поручен усиленному взводу, которым командовал Борис Григорьев. Взвод был разбит на небольшие боевые группы. Каждая из них получила особую задачу. Возглавили группы курсанты, не раз бывавшие в разведывательных поисках: Кузьма Сергиенко, Петр Ткач, Павел Мельник, Сергей Панарин, Сергей Кондратенко, Михаил Шумилин, Николай Грибанов, Андрей Цыганенко, Пантелей Кротов и Иван Балашов.

Прежде чем отправить взвод в район Муратова, командир роты лейтенант Семин провел с ним специальные занятия. Отрабатывались приемы скрытого передвижения, а также ближнего боя в траншеях и щелях.

Вооружились курсанты, как обычно, но каждому дополнительно было выдано по восемь гранат и по бутылке с горючей смесью. Взвод двинулся в путь налегке, оставив шинели и вещмешки на позициях батальона.

Было четырнадцать ноль-ноль. Накрапывал дождь. По небу низко летели угрюмые рваные облака. Лишь изредка сквозь них прорывалось солнце. Перейдя передний край, взвод достиг намеченного рубежа, примерно, в пять часов вечера. Как и было предусмотрено, курсанты надежно замаскировались. Лейтенант Григорьев и старшие групп установили подступы к окопам, щелям и ходам сообщения гитлеровцев. Каждой группе были указаны цель и путь к ней, а также направление отхода на сборный пункт.

Дело было не простым. В Муратове размещалось много гитлеровцев. Вели себя они довольно беспечно — играли на губных гармошках, крутили патефонные пластинки, бродили по деревне. Курсанты Василий Одинцов, Федор Марюшко, Иван Балагаев и Николай Путилин, составлявшие головной дозор, в двадцать два часа сообщили, что многие вражеские солдаты уходят из деревни к щелям и окопам.

В полночь и в Муратове и близ него установилась глубокая тишина. Курсанты Сергей Панарин, Василий Маламуж, Сергей Кондратенко и Николай Грибанов поползли к вражескому наблюдательному пункту и вскоре были уже возле цели. В этот момент наблюдатель противника поднял ракетницу и выстрелил из нее. Через секунду он был опрокинут наземь. Над полем взмыла ракета, выпущенная Сергеем Панариным, — сигнал начала действий боевых групп.

Убедившись в том, что все идет, как намечалось, и что никто не перепутал целей, лейтенант Григорьев и курсант Николай Ханыкин подползли к земляному укрытию, которое должны были блокировать они сами. Приподняв плащ-палатки, тот и другой почти одновременно швырнули в щель по гранате и отпрянули в сторону. Загремели взрывы. Они загремели по всей линии вражеских укрытий. Послышались стоны, крики, ругань. Бутылки с горючей смесью превратили земляные щели в пекло. Пылали перины и подушки, ватные одеяла и матрацы. Фашисты выскакивали из щелей и бежали куда глаза глядят. Лейтенант Григорьев бил по ним из автомата, курсанты — из ручных пулеметов и винтовок. Борис Прудников и Дмитрий Стариков, как на занятиях по рукопашному бою, штыками разили выскакивавших из огня гитлеровцев.

Александр Худяков неосторожно ступил на край щели и, потеряв равновесие, вдруг провалился в нее. На выручку ему бросились Иван Мамонов, Виктор Виноградов, Ефим Кирпиченков и Тимофей Наливайченко. В огне, в удушливом чаду Александр схватился врукопашную с вражеским солдатом. Иван Мамонов помог товарищу доконать противника. Курсанты побежали вдоль щели, преследуя недобитых фашистских вояк. Погорячившись, Михаил Ситников и Виктор Виноградов неосмотрительно выскочили из бокового хода. Михаил сразу же был ранен несколькими пулями в правую руку и в голову, Виктор швырнул во вражеских автоматчиков гранату и кубарем свалился в укрытие, увлекая за собой раненого товарища.