Все леди делают это - [8]

— Разумеется, Николай Самсонович, — заулыбалась Лена, мысленно перекрестившись, — шеф направился к двери.

А заместитель главного редактора, вернувшись в кабинет, подумал, что в этой банке со скорпионами под названием «редакция еженедельника» есть всего два человека, общение с которыми проливает бальзам на душу.

К Леночке он благоволил, как и к Марго. Секретарше всего двадцать, совсем девчонка, на год младше его внучки. Маргоша постарше, но обе такие трогательно беззащитные, да и начальника почитают почти как отца родного, ценят хорошее отношение и преданы ему, не то что остальные сотрудники, циничные, распущенные и неблагодарные.

Николай Самсонович Фалеев числился заместителем главного редактора, но хозяин газеты — его сын Илья, так что мнение замглавреда было решающим. Согласно ведомости, и Марго, и Леночка получали обычный оклад, а в его кабинете обеим ежемесячно вручался конверт с отеческим напутствием.

— Ты заслужила, душа моя. Работаешь лучше всех, а у нас теперь не советская власть, чтобы всех уравнивать. По труду и оплата.

Вот принесет Марго сенсационный материал и получит премиальные, а вдобавок должность обозревателя светской хроники. Только ей по силам вести эту колонку, и она справится с блеском — у его любимицы свой стиль, свой взгляд на актуальные проблемы, и читатели их еженедельника будут в восторге.

* * *

— Ларка звонила, прилетает восемнадцатого мая, — сообщила Алла верному оруженосцу через пару дней.

— Здорово! — обрадовался тот.

— Да уж, соскучилась я по любимой подружке, — призналась Алла. Столько лет были неразлучны, а теперь болячки развели нас по разным частям света. Ларка поправляет здоровье в Италии, а я тут кантуюсь, хотя не прочь погреться рядом с ней на солнышке.

— А че, Олег тебя еще не пускает?

— Воздушно-солнечные ванны полезны, но мой любимый лечащий врач считает, что авиаперелет будет слишком большой нагрузкой на мой еще не окрепший организм.

— Тада с Ларкой на дачу махните. Гляди, как солнце-то жарит! Почище всякой Италии загорите.

— Да, мой Санчо Панса, именно так мы и сделаем, — согласилась Алла. Одна проблема — на какую дачу поехать? Подружка любит свою, а у меня теперь аж две. Правда, отобранный у паршивца Яшки Паршина навороченный особняк я надумала продать — мама хочет жить на нашей старой даче, а мне эти новорусские хоромы без надобности.

— Зачем продавать? — возмутился верный оруженосец. — Мать пускай живет на той даче, раз ей там нравится, а ты — на своей.

— Да что мне там делать? Валяться в гамаке я не люблю.

Толик подумал, что ей было бы невредно поваляться в гамаке, да и просто отдохнуть. А то не успела выписаться из больницы — одно дело за другим. Чуть не погибла,[7] а все равно встревает в опасные ситуации. А на даче ее никто не достанет. Телефона там пока нет, а у Аллиного мобильника он намеревался втайне от хозяйки отключить звук. Что за дела, в самом деле?! Чуть что — все бегут к ней: спаси, помоги! А она еще не выздоровела после ранения! И совсем себя не жалеет. Да ведь и эти-то, называющие себя друзьями, ее не жалеют. Она что двужильная?!

Но верный оруженосец не стал ничего говорить — все равно не послушается.

— Алка, давай на твою дачу съездим, — предложил он. — Поглядишь, как там че, ремонт-то уже закончили.

— Пожалуй, надо туда прокатиться, — согласилась она. — Надоело маяться бездельем, нужно придумать себе занятие.

* * *

Наконец Марго появилась в редакции. В четверг ровно в десять утра она вошла в кабинет своего покровителя и положила на стол распечатку, статьи «Трагедия Изабеллы Астраловой».

Увидев заголовок, Самсоныч просиял и радостно потер руки:

— Потом прочту, вдумчиво и не спеша, сейчас некогда. Маргошенька, а дискетку принесла?

— Разумеется, — кивнула журналистка.

— Не сочти за труд, душа моя, снеси дискету к ответственному за выпуск, пусть немедленно ставит в номер. Задержались мы немного, Маргоша, тебя ждали, материал-то сенсационный.

Марго немного удивилась — что сенсационного в жизнеописании писательницы, уже сто раз опубликованном и всем известном? Правда, она постаралась подать материал в своем привычном ключе, именно так, как просил шеф, — описала судьбу знаменитой, но одинокой и страдающей от своего одиночества женщины. Писательница достигла пика популярности, но слава незримой стеной отгородила ее от других людей. Они завидуют ее известности, а она мечтает, чтобы ее любили, как хочется этого любой женщине.

Журналистка была довольна тем, что получилось. Читательницам понравится, а кое-кто даже прослезится над горькой судьбой знаменитой писательницы, а по сути — простой бабы, которая уже и сама не рада собственной популярности, потому что лишена самого главного — любви. Материал берет за душу. Но назвать его сенсационным — явное преувеличение.

Пока Марго размышляла, что сказать Змею Горынычу, тот с озабоченным видом открыл ящик стола, доложил в конверт с уже заготовленной премией еще две купюры и протянул своей любимице:

— Это тебе, моя радость. Я горжусь, что вырастил такой талант. — Тут старикан вспомнил, что через полгода ему стукнет восемьдесят, и его глаза увлажнились. — Еще немного поработаю и уйду на покой, Маргоша. А ты заменишь меня на боевом посту Не хотел тебе заранее говорить, предполагал сделать сюрприз на твой день рождения, но не сдержался, уж очень ты меня растрогала.