Все леди делают это - [10]

Многолетний опыт общения со вспыльчивым замглавредом обогатил Бориса Аркадьевича умением заранее предвидеть, предстоит ли рядовая головомойка, или начальственный гнев достигнет кульминации. Обычные разносы шефа по штормовой силе тянули на три-четыре балла, а сегодняшний обещал зашкалить за десятибалльную отметку и грозил перерасти в настоящее цунами.

На памяти Левина таких случаев насчитывалось немало. Подобно опытному сейсмологу, Борис Аркадьевич мог предсказать развитие событий уже по первым признакам. Как во время шторма волна постепенно накапливает мощь и силу, так и гнев Змея Горыныча набирал обороты и, достигнув критической отметки, обрушивался тяжелой штормовой волной, сокрушая все на своем пути.

Хитрый Борис Аркадьевич отнюдь не жаждал оказаться в качестве громоотвода и стать свидетелем безудержной ярости начальника, а потому предпочел укрыться в своем кабинете.

Остальные сотрудники газеты тоже попрятались, переглядываясь, недоуменно пожимая плечами и шепотом спрашивая друг друга, отчего обычно невозмутимый, степенный и преисполненный чувства собственного достоинства Левин только что рысью промчался по коридору, ничуть не заботясь о том, как выглядит в глазах коллег более низкого ранга.

Сбегать в соседние комнаты и поспрашивать, кто провинился на этот раз, журналисты опасались — в свои почти восемьдесят Самсоныч еще очень подвижен, а уж когда зол, тем более не сидит на месте. Старикан вполне может ринуться по редакции, распахивая все двери в поисках объекта своего недовольства, а застав кого-то в неположенном месте, для начала напустится на него, дабы набрать инерцию для предстоящего разноса.

* * *

Последнее время генеральный директор, он же хозяин издательства «Кондор», Эдуард Леонидович Нечаев редко удостаивал автора личной встречи. Есть главный редактор и его зам, три ведущих редактора, четыре заведующих профильными отделами. Предварительную работу проводили его подчиненные, а на завершающем этапе подключался САМ. Но встречался не со всеми, а лишь с талантливыми писателями, из которых надеялся взрастить звезд.

С известными авторами, которых хотелось бы переманить у конкурентов, Нечаев тоже беседовал тет-а-тет, но общаться с ними не любил — эти ушлые ребята уже собаку съели в издательском деле, с ними неинтересно. Да и их взбрыкивания его теперь порядком раздражали — чуть что, звезда фыркает, дергает плечиком и хлопает дверью. Понятное дело, популярный писатель всегда востребован, не в этом, так в другом издательстве примут с распростертыми объятиями, потому и топает ножкой.

Звезд у него уже немало, но теперь Эдуарду Леонидовичу нравилось работать лишь с потенциальными знаменитостями. Спустя несколько лет можно с гордостью констатировать: «Я вырастил звезду!» Конкурентам такого не скажешь — они и сами все понимают, хвастаться нужно не этим, а тиражами. Оборот издательства — лучшее доказательство его успеха, а тиражи «Кондора» говорят сами за себя.

Но все же приятно сознавать, что ты из ничего сделал звезду. Приятно…

* * *

Секретарша заместителя главного редактора еженедельника «Все обо всем» Лена Федоренко трудилась на этом непыльном месте уже третий год, и невроз на почве переутомления ей не грозил. Ее обязанностью было отвечать на телефонные звонки, — а звонили не так уж часто, — набирать и распечатывать приказы начальника и заботиться о его пропитании, в частности к двум часам дня приносить в кабинет шефа разогретый в микроволновке суп, а спустя некоторое время — второе блюдо и жиденький чай. Вот и все. Ну и доложить шефу, если кто-то из подчиненных желал обсудить с ним какой-либо животрепещущий вопрос. Но такое случалось крайне редко.

Сотрудники газеты предпочитали общаться на профессиональные темы с главным редактором Владимиром Сергеевичем Головко. Тот прошел путь от рядового журналиста до своей нынешней должности, прекрасно во всем разбирался и всегда подсказывал дельную мысль. А профессия Николая Самсоновича Фалеева — начальник. Он был большим начальником и в советские времена, и в постсоветские, так что стаж в этом качестве у него солидный. Журналистского образования замглавред не имел, однако кое-чего нахватался и во время разносов вполне к месту вставлял нужные слова. В текущий материал Змей Горыныч не вникал, но, если случался какой-то казус, не оставлял его без внимания и устраивал разборку, дабы подчиненные не расслаблялись и знали — начальственное око не дремлет.

Самой важной обязанностью Лены Федоренко было общение с шефом, когда тому хотелось поговорить, в частности предаться ностальгии по своему славному прошлому и сравнениям с не внушающим оптимизма настоящим. За эти годы она научилась внимать не слушая, вовремя кивать, поддакивать и вставлять адекватные тематике междометия и краткие фразы. Самсоныча же такая беседа вполне устраивала. Выговорившись и посетовав на времена и нравы, он становился благодушным, а его хорошее отношение приобретало материальное выражение — в очередном конверте, именуемом премией, на одну купюру становилось больше.

Своей работой Леночка была довольна. А с чего ей проявлять недовольство? Пусть их газета не из известных, таких сейчас много. Зато, когда очередной бой-френд спрашивает, чем она занимается, у нее есть возможность гордо произнести: «Сотрудница еженедельника „Все обо всем“. Да и ежемесячные гонорары за умение правильно вести себя с шефом позволяют поддерживать экстерьер на должном уровне.