Слишком поздно, подумала Эмили.
— Ты говорил, что он занимается оружием. Контрабандой. Ты и Берт тоже к этому причастны?
У Джеймса бешено заколотилось сердце.
— Нет, — отрезал он, глядя на нее в упор.
Что, если Эмили знает больше, чем говорит? Что, если и она замешана в делишках Санчеса? Что, если они действовали заодно?
— Но Берт был как-то связан с Пабло, верно?
— За каким чертом ты приехала сюда, Эмми? — грубо спросил Джеймс, не в состоянии скрыть раздражения.
Не дай Бог ей оказаться причастной к этому делу. Господи, спаси ее… спаси меня… — пронеслось у него в голове.
Он вдруг испугался за Эмили. Испугался, что она всерьез замешана в делах Сани.
— Ты ведь с ними не заодно? — осторожно поинтересовался Джеймс, страшась услышать в ответ «да». Все равно он от Эмили не откажется, даже если она связана с Санчесом и с Сани. Он ее не бросит, даже если она перебежала на их строну… Но она не могла! Не могла пойти по стопам Берта!
— С кем с ними? — неподдельно удивилась Эмили.
— С плохими мальчиками.
— Кто эти плохие мальчики, Джеймс? — Эмили рассмеялась, не в силах побороть изумление. — Я знаю только двух скверных мальчишек, которые меня преследуют, — Пабло и тебя.
— Если бы я был плохим парнем, ты не стала бы мне звонить. Ты знала, что я могу прийти тебе на помощь. Ты знала, что я не дам тебя в обиду.
У Эмили в горле образовался комок. Хотя внешне она оставалась спокойной, ее охватила паника. За ними охотился могущественный преступник. У ее мужа оказалась сомнительная репутация. И Джеймс… Джеймс. Кто он на самом деле?
— Я тебя не подставляла, — произнесла она осторожно. — Я бы никогда не пошла на это. — С какой легкостью Пабло меня использовал! — подумала она, а вслух добавила: — Во всяком случае умышленно.
Джеймс медленно опустился на землю в нескольких шагах от нее и поморщился, потянувшись за едой. Из-под завернутого рукава его рубашки показалась струйка крови.
Эмили есть расхотелось.
— Рана все еще кровоточит.
— Я не собираюсь умирать, — заметил Джеймс, откусывая шоколад.
— Не смешно.
— Я и не старался тебя рассмешить.
— Позволь я взгляну на твое плечо.
Своим упрямством Джеймс действовал ей на нервы. Эмили решительно встала и вытерла руки о брюки.
Он усмехнулся.
— Неужели ты рискнешь ко мне прикоснуться?
— Помолчи, пожалуйста! — Эмили присела рядом с ним на корточки и осторожно закатала рукав. — Сильно кровоточит.
— Ты, помнится, не переносила даже вида крови. — В его словах прозвучал сарказм, и Эмили почувствовала себя глупой и беспомощной.
— Помолчи! — повторила она, стараясь дышать ровнее.
Близость Джеймса ее смущала. Вернее, его взгляд, который соскользнул с ее лица на грудь. И его большое сильное тело с перекатывающимися под кожей узлами мышц.
— Тебе придется снять рубашку.
— Осторожно, дорогая. Ты меня возбуждаешь.
Эмили едва сдержалась от желания ущипнуть его за больную руку.
— Ты, похоже, совсем не изменился.
— Но ведь ты не хочешь, чтобы я менялся.
— Сними рубашку. Ты потерял много крови.
— Откуда ты знаешь?
— Даже у меня есть здравый смысл. — Эмили нахмурилась. — Если я им не руководствуюсь, это не значит, что у меня его нет.
— Интересно.
— Вовсе нет.
Джеймс принялся расстегивать рубашку, и Эмили жадно наблюдала, как обнажается его мускулистая грудь и живот. Он был в изумительной физической форме. Тело Джеймса ее завораживало. Этот мужчина обладал всем, о чем могла мечтать женщина…
— Ткань прилипла к ране, — констатировал Джеймс, не сумев стянуть рукав.
Эмили осторожными движениями отделила прилипшую ткань от раны; тотчас потекла кровь.
— Как остановить кровотечение? — спросила она, стараясь не подавать виду, что ее нервы на пределе.
Если раньше им грозила потенциальная опасность, то теперь возникли серьезные проблемы, которые могли закончиться трагично.
— Наложи жгут, — посоветовал Джеймс и указал на рюкзак. — Аптечка в боковом кармане. Соедини две или три марлевые салфетки, — скомандовал он, когда Эмили открыла аптечку.
— Подожди. Дай я сначала обработаю рану, — перебила она и, смочив ватные тампоны в перекиси водорода, принялась осторожно смывать кровь.
Джеймс ощутимо напрягся, но ни разу не поморщился, хотя Эмили догадывалась, что ему очень больно.
— Ну вот, так-то лучше.
— А теперь посильнее прижми салфетки к ране, — приказал Джеймс. — Если нам удастся остановить кровь на полчаса, все будет хорошо.
— А если нет?
— Тогда придется наложить жгут. — Он слабо улыбнулся. — Но не волнуйся. Думаю, если мы туго забинтуем рану, все будет хорошо.
Эмили не была настроена столь оптимистично, но постаралась плотно перевязать руку, что оказалось для нее непростой задачей.
— А как же пуля?
— Мне кажется, он прошла навылет или застряла в жилете.
Джеймс получил ранение из-за нее. Из-за ее глупости. Он предупреждал ее насчет Пабло, но она не послушала. Предупреждал, что Пабло опасен.
— Прости меня, — прошептала Эмили, завязывая бинт. Только сейчас она осознала, что последние десять лет только и делала, что избегала его, как избегала всего того, с чем не могла справиться.
А Джеймс всегда был ей не по зубам.
Кроме непреодолимого влечения, которое она к нему испытывала, она боялась его непредсказуемости. Его непостоянства. А больше всего в жизни, и раньше, и теперь, она мечтала о стабильности. О доме, о семье, о детях, о близких людях.
