Все дьяволы здесь - [139]

– Нет, Ирена, я вам доверяю, – сказал префект, вошедший в этот момент в квартиру. – Но я никого не мог посвятить в это дело. Так же, как мой предшественник не мог посвятить меня в то, что делал он. – Потом он обратился к Гамашу: – Как месье Горовиц?

– Мы отключили систему жизнеобеспечения.

– О, Арман, прими мои соболезнования… – начал было Клод.

– Он жив, – перебил его Арман. – Доктора говорят, что он набирается сил.

– Боже мой! – воскликнул Дюссо. – Он просто несокрушим.

– Может быть, даже вечен, – сказала Рейн-Мари, и Арман рассмеялся.

– Пришли за его вещами? – спросила Фонтен.

– Non, – сказал Арман. – Я пришел, чтобы представить вам окончательное доказательство.

– Ты хочешь сказать, что ты не просто языком трепал? – спросил Дюссо. – Оно существует?

– Оно не только существует, оно все это время находилось здесь.

Арман подошел к стене, снял с нее маленькую акварель и вручил ее Рейн-Мари. Потом достал из ящика с инструментом отвертку, вывинтил шуруп из дюбеля и сжал его в кулаке.

– Отойдите подальше, пожалуйста, – попросил он, и агенты в комнате остановили свою работу и отошли.

Повернувшись к лампе, стоящей на другом конце комнаты, Гамаш раскрыл кулак. Шуруп пулей пролетел по воздуху, ударил в лампу и опрокинул ее.

– Ничего себе, – сказал один из криминалистов. – Что это за штука такая?

Клод Дюссо подошел и принялся рассматривать шуруп, прилепившийся к лампе:

– Доказательство.

– Плесснер приезжал сюда в пятницу, чтобы вывинтить и забрать его, – сказал Арман. – Но не успел это сделать. Убийцы считали, что нужно искать какие-то бумаги, однако самое неопровержимое доказательство все время было рядом с ними. Всего один шуруп.

– Как же ты догадался? – спросила Рейн-Мари.

– Не сразу. Мне показалось странным, что в вещах Стивена обнаружились болты. И я подумал, что дело в них. Но те, что находились в коробке, не были изготовлены из неодима. Наверное, они с Плесснером собрали целую коллекцию обычных шурупов и болтов и вложились в компанию венчурного капитала, где служил Даниель…

– «Вставим», – сказала Рейн-Мари, и комиссар Фонтен посмотрела на нее недоумевающим взглядом.

– …чтобы прикрыть свой истинный интерес. Я выкинул из головы все эти винты-шурупы, потому что они не были намагничены. Но у Стивена благодаря Плесснеру имелся настоящий шуруп.

Он подошел к одной из больших картин и снял ее.

– Видите? – Он показал на стену. – Крюк для картин.

– И что? – спросила Фонтен. – У меня такие дома есть. Что в нем необычного?

– Ничего, – ответил Гамаш, вешая картину на место. – Странно то, что он использовал этот шуруп с дюбелем, чтобы повесить маленькую, незначительную картинку. Почему? Обычно такие дюбеля используются для больших, тяжелых картин. Зачем использовать его для маленькой? Но есть и другой вопрос – на чем она висит.

Рейн-Мари развернула картину, которую держала в руках, задней стороной:

– Это нейлоновая леска, а не проволока. А маленькие крючочки сделаны из пластмассы.

– Именно. Я думал, это потому, что картина явно недорогая. Но потом мне пришло в голову, что причина совсем в другом. Стивен повесил эту картину на самую ценную вещь, какой теперь владел.

– И она висела всего в нескольких футах от убийц? – сказала Фонтен. – Что было бы, если бы они ее нашли?

Арман и Рейн-Мари вернулись в больницу, где двенадцать часов спустя Стивен пришел в сознание.

Первыми, кого он увидел, были Арман и Рейн-Мари, а за ними на стене висела маленькая безмятежная акварель.

– Вы ее нашли, – прохрипел Стивен.

Глава сорок пятая

На землю уже опустились сумерки, когда они сели в машины в Монреальском аэропорту и направились на юг, через реку Святого Лаврентия, в сторону границы с Вермонтом, но не прямо к ней.

Съехав с автострады, маленькая процессия сменила несколько дорог, каждая из которых была у́же предыдущей, и наконец оказалась на грунтовой дороге.

Здесь не было дорожных указателей. Навигатор показывал, что они съехали с известных дорог и оказались в какой-то непроезжей глуши. Но они знали, что не потерялись.

Совсем наоборот.

На гребне холма Арман остановил машину, и по обоюдному и молчаливому согласию они с Рейн-Мари вышли из машины. Помогли выйти Стивену.

Они втроем постояли на вершине холма в этот холодный октябрьский вечер. Падал мелкий снежок, и отсюда виднелись тянущиеся до горизонта леса и переходящие один в другой холмы. А внизу, словно на огромной ладони, раскинулась маленькая деревушка.

Желтый, как сливочное масло, свет лился из окон каменных, кирпичных и обшитых вагонкой домов, окружающих деревенский луг, побелевший от выпавшего снега. В свежем вечернем воздухе ощущался легкий запах кленового дымка из труб.

А в самом центре деревни раскачивались на ветру три громадные сосны.

Рейн-Мари дотронулась до руки Армана и показала вниз.

Кто-то зажег свет в их доме, широкая передняя веранда была залита светом.

Они вернулись в машину, медленно спустились вниз и проехали вокруг деревенского луга, мимо магазина месье Беливо, пекарни, бистро.

Они увидели Оливье и Габри, разговаривающих с клиентами. Когда мелькнул свет фар их машины, Габри повернулся, толкнул локтем Оливье, и они оба помахали Гамашам.