Все дело в кепке - [15]

— А любовь, по-твоему, длится вечно? — опять встрял Валера. Вечно он вклинивается невпопад!

— Ага, конечно! Чтобы любовь была вечной, равнодушие должно быть взаимным. Авторство не мое, — честно призналась Ленка. — Про вечную любовь ничего не знаю, вечно я пока еще никого не любила.

— Фу, Ленка, и где ты только нахваталась этой дешевой философии? — искренне возмутилась Машка. Она признавала только «дорогую» философию в изложении Канта и Гегеля.

— Только что придумала, и для вас она вообще пока бесплатная, а не дешевая, — сострила Старикова, — наслаждайтесь. Все, теперь я точно иду спать. Спокойной ночи.

— Ленка, подожди! Ну неужели ты все еще любишь этого Кораблева? — возмутилась Машка, хотя на этот раз в ее голосе были еще и так не свойственные ей сострадание и участие.

— Нет, кажется, не люблю.

Машка не поверила Ленкиным словам.

Глава седьмая

Хорошо, что утро наступило так быстро, потому что Ленке не терпелось скорее встретиться с мужчиной ее мечты. Ей казалось, что он снился ей всю ночь, но она никак не могла вспомнить, что именно снилось. Помнила только, что сон был приятный. До родника она практически долетела «на крыльях вселенной». Кораблев уже ждал ее, лениво набирая воду в бутылку.

— Что делать будем, куда пойдем? — игриво спросила Ленка и посмотрела на Кораблева взглядом, которым смотрела только на него.

— Что делать… — задумчиво сказал Кораблев. — У тебя взгляд очень многообещающий и странный, как вчера.

— Какой такой у меня взгляд? — кокетливо спросила Ленка. Только с Кораблевым она умела кокетничать.

— Пронзительный и загадочный, будто ты думаешь о чем-то, нет, не просто думаешь, а задумала что-то. Так, и что ты задумала?

— Я не задумала, я думаю, Кораблев: хорошо, что ты есть, хорошо, что мы с тобой тут встретились. Без тебя мне было бы совсем худо.

— А для чего мы с тобой встретились?

— Я думаю, вот для этого. — И Ленка поцеловала Кораблева. Только с ним Ленка могла себя так вести — поцеловать первой, соблазнительно улыбнуться, сказать: «Я тебя хочу». Со всеми остальными мужчинами Ленка боялась делать первый шаг.

— Да, пожалуй, именно для этого. Не буду спорить, — довольно ответил Кораблев.

Иногда Ленке казалось, что ее любовь к Кораблеву — это чисто химическая реакция. Феромоны так совпали, что секс был бесподобен: полное растворение друг в друге, полное понимание друг друга. Так было и на этот раз. Горно-морской воздух, солнечные лучи сквозь листья невысоких деревьев — Ленка ничего этого не замечала, она видела только Кораблева. Но в Крыму, под этим солнцем, на этом воздухе, все было еще лучше, еще счастливее, чем могло быть. Это было даже не сказкой — в сказку Ленка скорее была готова поверить, чем в то, что происходило сейчас между ней и Кораблевым. Время останавливалось, потом бешено бежало — они не чувствовали времени. Зато время чувствовало их. Оно предательски обнаружило себя и сжало их в тиски. Им пора было расходиться.

— До завтра? — спросил бывший мужчина ее мечты.

— Да, в то же время на том же месте.

Ленка вприпрыжку спускалась с гор. Она чувствовала себя красивой и легкой, она и была такой рядом с мужчиной ее мечты. Совесть совсем не мучила ее, хотя она только что нарушила один из своих малочисленных принципов: не надо, чтобы с тобой кому-то изменяли. «Тем более я была в его жизни еще до нее, — сказала себе Ленка, — так что будем считать, что это он с ней мне изменяет, а не ей со мной». На душе у Ленки было легко и весело, она почти смеялась.

Она пошла прямиком к морю, снимая футболку и сбрасывая на ходу кроссовки. Ей навстречу из моря выходил мужчина.

— Здравствуй! Меня Жан зовут.

— Жан… не француз, случайно? — пошутила Ленка.

Нет, не француз и даже не еврей, — парировал «нефранцуз».

— Ну что ж, у всех свои недостатки, — с сочувственной ухмылкой ответила Ленка.

— А ты, видимо, Лена. Подруга Маши и Люды.

— Ответ правильный.

— Буду звать тебя Аленкой, — несколько вызывающе заявил Жан.

— Замечательно! — двусмысленно ответила Ленка. «Буду радоваться, что не Ленком, Ленусей или, еще хуже, Ленусиком!» Ленка ненавидела все производные от своего имени, кроме «Ленка».

— Мне тоже кажется, что замечательно. — Нефранцуз сделал вид, что не заметил Ленкиного недовольства.

Ленка, конечно же, сразу поняла, что этот незнакомец и есть обещанный Валерин друг. Он вызвал у Ленки противоречивые чувства. В его внешности было все, что Ленка не любила, а внешность для нее играла почти самую важную роль. У нефранцуза была борода, а Ленка ненавидела бороды, даже если это была аккуратная и стильная трехдневная щетина. Его прическа была чем-то средним между «под Котовского» и «под ежика», а Ленку всегда раздражали лысые, лысеющие и бритые мужчины. Серые глаза Ленка считала верхом банальности, хотя у нее самой глаза были именно серые. Его осанка показалась Ленке неприлично правильной — будто кол проглотил. А в его манерах было все, что Ленка так любила в мужчинах: уверенность с едва заметным оттенком высокомерия, бархатный голос с еле слышными нотками сексуальности, пронзительный взгляд с плохо скрываемым оценивающим налетом. И все же было в нем что-то, что не позволило Ленке однозначно записать нефранцуза в разряд «гадов», «донжуанов» или «нахалов». Какая-то внутренняя сдержанность, которая в сочетании с внутренним стержнем делает мужчину совершенно неотразимым.