«Вы слушаете радио «Best FM» на частоте сто и пять».
Ленка слушала музыку, она ее всегда слушала. А когда не слушала музыку, то слушала тишину. Другие звуки ей категорически не нравились. Особую неприязнь она испытывала к звуку звонящего телефона, который как раз начал надрываться в соседней комнате.
— Лена. — Беря трубку телефона, даже мобильного, она всегда говорила «Лена» — рабочая привычка, выработанная за два года ежеминутного поднимания трубки.
— Я пью, мне плохо, — невпопад ответил голос Машки Поляковой.
— Господи, что ты пьешь? Ты ж не можешь пить, ты — трезвенница-язвенница, предмет для подражания. Ты даже на Новый год ничего не пьешь, кроме морковного сока.
— Говорю же, мне очень плохо, я пью уже третью бутылку.
— Угу, пьет она! Видимо, пиво безалкогольное.
В трубке раздалось что-то среднее между всхлипыванием и пьяной икотой. Ого, пиво точно алкогольное.
— Я больше так не могу, вся моя жизнь — это вялотекущий день сурка. Хочешь, я расскажу тебе, что будет со мной завтра или, лучше, послезавтра, хотя это фактически одно и то же. Я проснусь в десять утра, включу компьютер, проверю почту, и в ней точно будет письмо от мамы и от Мишки и еще куча длинных и нудных писем. Потом я пойду гулять с собакой, вернусь, позавтракаю. Примерно в час дня мне позвонят из издательства — спросят, как обстоят дела с переводом. Меня помучает совесть, ведь дела с переводом не обстоят, а стоят на месте уже дня два. Я буду с легким чувством отвращения переводить очередной любовный роман. Ленка, они все одинаковые, понимаешь! И романы, и авторы! Моя жизнь скучна и банальна. Я хочу все другое! Другую работу, другую квартиру, другую жизнь!
О-па… Ленка с отвисшей челюстью сидела на полу, свалившись со стула от этого душещипательного монолога. Особую душещипательность ему придавало то, что произнесла его Машка, та самая Машка Полякова — совершенная машина из серии роботов-трудоголиков пятого поколения. «Надо срочно связаться с разработчиками и сообщить, что программа сбоит», — ухмыльнулась про себя Ленка. В плане работы и карьеры Машка была ее полным антиподом. Если у Ленки бюджет трещал от кучи хобби, дорогостоящих и не очень, то единственным высокооплачиваемым Машкиным хобби была работа. Ленка не отличалась увлеченностью собственной работой, хотя изредка такие периоды все же случались. Машка же самозабвенно работала с утра до ночи, иногда и ночью, без выходных, искренне возмущаясь: «Почему это вы все в субботу и в воскресенье даже компьютеры не включаете?» Она и в отпуск не ездила — в отпуске ей было скучно.
— Полякова, солнышко, ляг поспи — и все пройдет. И не вздумай прямо сейчас резать себе вены! Если завтра жизнь будет все такой же банальной, то с самого утра, взявшись за руки, пойдем с тобой топиться.
Полякова спать не захотела, мотивируя это тем, что с навязчивой мыслью о никчемности собственной жизни она переспала уже неоднократно, а менее навязчивой мысль не стала.
— Нет, Ленка, ты не понимаешь, я ведь даже знаю, что будет со мной через год! И это ужасно.
— Ну… можно замуж выйти для смеха или в другой город переехать… или найти спонсоров и отправиться в кругосветное путешествие. Ведь все в твоих руках. Ленка уже не могла унять разбушевавшегося воображения.
— Я не хочу замуж! И в другой город не хочу. Я хочу все другое, а того, что ты говоришь, я не хочу, — почти уже ревела Машка.
— Машка, а сходи-ка ты в поход. Это легко и быстро осуществимо и в борьбе с банальностью хорошо помогает, — посоветовала Ленка, вовсе не имея в виду, что в поход надо идти именно с ней.
Оказалось, что именно с ней. Машка возбужденно лопотала что-то похожее на скороговорку. Она вообще всегда говорила быстро и звонко. Ленка тоже говорила быстро, но значительно реже.
— Да, Старикова, ты — гений! Пожалуйста, пойдем в поход прямо завтра. А? Я и Динку с собой возьму. Ей точно понравится в походе. Ой, а куда же мы в поход пойдем?
— Полякова, умолкни хоть на секунду! Хорошо, мы пойдем в поход, но не завтра, а недели через две. В Крым пойдем, там сейчас бархатный сезон — чудесное время. — Ленка старалась говорить медленно и твердо.
Еще сильнее она старалась убедить себя, что ей безумно нравится эта идея — пойти в поход с Машкой, чье общение с природой не заходило дальше пикников, да и то пару раз за всю ее почти тридцатилетнюю жизнь. С Машкой, которая не ест из пластиковой посуды и делает маникюр за сто долларов. С Машкой, которая не выносит чужой мебели и мечтает о собственном доме со всеми удобствами. Да и сама Ленка не многим круче: в походах она, конечно, была… пару раз, и в детстве ходила не в балетную, а в спортивную школу. В общем, если Машка — дитя мегаполиса, то Ленка — дитя пригорода этого же мегаполиса. Идея казалась более чем сомнительной даже после того, как был разработан облегченный вариант похода: доехать до Судака на машине, пройти несколько километров пешком, разбить палатку у моря и жить себе спокойно.
И все же Ленка согласилась. Ведь она все равно пребывала в мучительном состоянии увольнения с горячо любимого места работы из-за горячо нелюбимого начальника и в своем обычном состоянии нежелания работать в принципе. И, как истинная лентяйка, она решила, что лучше лишние две недели мирно лениться под солнышком у моря, чем на новом месте работы чахнуть в офисе за компьютером. Была и еще одна причина, подвигшая ее на участие в такой сомнительной авантюре.
