Всадники апокалипсиса - [2]

– Я тебе говорил, что допрыгаешься, Андрей.

– Но чей это труп-то, надеюсь, вы опознали? – озадаченно спросил Артюшин.

– Опознали! Опознали! – несколько раз раздраженно повторил в трубку милиционер. – Там труп Сапоженко.

– Сапог? – удивился Артюшин. – Да кто же на местного авторитета смог руку поднять?

– Это ты мне ответишь, кто у тебя на базе мог убить человека! – прокричал в трубку Осинцев. Так что собирайся! Ах да! – после некоторой паузы приказал майор. – Возьми своих гавриков, которые вчера с тобой на базе занимались.

– Слушай, моих парней в эти дела не втягивай. Они здесь ни при чем.

– А вот с этим разберется следствие, – ответил милиционер и положил трубку.

* * *

«Черт бы его побрал, этого Сапога, – подумал Артюшин, садясь за руль своей старенькой «шестерки». Но она, как назло, не заводилась. – Неспроста мне этот гадкий сон снился, – подумал он про себя и посмотрел в окно своей квартиры, которое находилось справа от подъезда на втором этаже. В нем зажегся свет, и он заметил, что Марьяна Васильевна выглядывает в окно.

«Ну, тебя еще не хватало!» – выругался Артюшин и обрадовался, что ничего не рассказал жене, которая бы, наверное, расстроилась и, как всегда, ничего не сказав ему, осталась бы на кухне плакать.

Артюшин вспомнил, что с ним уже приключалось что-то подобное. Года три назад на территории базы, а точнее, на острове нашли труп мужчины. Оказалось, что обычный бомж забрел на охраняемую территорию и погиб от высоковольтного напряжения. Его нашли не сразу: случилось это в начале зимы, а труп нашли только в марте, когда лед на реке сошел. В той ситуации, какой с него спрос, только ментам морока. Но сейчас дело приобретало серьезный оборот.

Подбирая на улице своих заспанных ребятишек, он больше всего переживал за то, чтобы вся эта история не прервала подготовку к соревнованиям.

– Владимирович, что случилось? – первым садясь в машину, спросил Сергей Морозов, – надежда тренера.

– А я, Владимирович, подумал, что вы решили нагрузить нас еще больше, – улыбаясь, залез в машину второй молодой спортсмен – Александр Смертин.

– Не до смеху, ребятки, – осек своих подопечных Артюшин и посмотрел в их недоуменные лица. – Беда случилась. Вчера, помните, к нам в очередной раз Сапоженко с предложением забрел.

– Ну? – одновременно спросили молодые гребцы.

– Баранки гну! Убили его. А труп милиция обнаружила прямо на гребной базе.

– Да! – присвистнул Смертин.

– Ты, Александр, эти штучки брось, – осек его Артюшин, – ты ведь знаешь, не люблю я этого.

– Андрей Владимирович, это я от неожиданности. Хотя такого урода, как этот, как его, Сапог, еще поискать надо.

– Последний раз предупреждаю, Саша!

Предупреждение тренера оказалось на этот раз более убедительным, и в салоне повисла тишина.

Несколько минут они ехали молча, а затем Артюшин остановил машину.

– Вот что, ребятки, сейчас надо нам всем подумать. Я ведь неспроста вас вызвал. Милиция вами интересуется. Поэтому мой вам совет – не паясничайте. А наоборот, помогайте следствию. Если вдруг вас заберут в участок, ничего не бойтесь, я вас вытащу оттуда. Обычно они это делают, чтобы запугать. Сейчас мы поедем молча, а вы просто вспомните, что происходило в тот вечер, до мелочей. Может, вы видели кого-нибудь из посторонних? Или что-то показалось вам подозрительным. Если вас что-то смущает, говорите мне, пока еще есть время.

Никто не проронил ни слова. «Похоже, – подумал Артюшин, – до ребят дошло, чем все это нам может грозить». «Шестерка» плавно вписалась в поворот, за которым вдалеке виднелся огороженный комплекс гребной базы. Ехать оставалось еще минут десять, и он увидел в первых лучах солнца, что у входа стоят несколько милицейских «бобиков», вокруг которых, по всей видимости, для оцепления, поставлены несколько человек. Машины Осинцева не было. И это несколько смутило Артюшина – с ним-то следовало поговорить в первую очередь.

Артюшин пожалел, что сегодня у него пропал драгоценный день тренировок.

* * *

Андрея Владимировича Артюшина Филатов знал давно. Еще пацаном он пришел к нему в Крылатское и записался в секцию по гребле. Правда, прозанимался недолго, так сложились обстоятельства. Но воспоминаний хватило на всю жизнь. Двадцать пять лет назад, когда Юрий пришел вдохновленный выступлением советских спортсменов в Крылатском, Артюшин занимался академической греблей в Серебряном бору. Андрей Владимирович, невысокий, но крепкий человечек, был безусловным авторитетом для всех. Таких специально сажают на лодку-восьмерку, чтобы он руководил гребцами.

Юре он сразу понравился тем, что за словом в карман не лез, всяческих посиделок избегал. Ему тогда было за тридцать, и, закончив карьеру, Артюшин не считал, что нужно «сушить весла» и отпускать живот, как делали другие спортсмены. Каждое утро и вечер он нагружал себя занятиями по полной программе. Наверное, поэтому его уже в этом возрасте уважительно называли Владимировичем.

Филатову он запомнился и своей рассудительностью и непадкостью на дешевые сенсации. Юрий вспомнил, как, крепко набравшись, в один холодный осенний денек другой тренер по гребле, дядя Коля, принялся рассказывать всякие ужасы про гребной спорт. В частности, рассказал, что, когда таблеток не было, приходилось гребчих накачивать естественным способом. Были специальные массажисты, но они только назывались массажистами, а на самом деле они с девушками спали по специальному графику. У гребчих от этого лучше росла мышечная масса, потому что регулярно добавлялся мужской гормон. «Только жалко их, – сокрушался дядя Коля, – аборты им часто приходилось делать...»