Всадник с улицы Сент-Урбан - [51]
— А он правда был связан с рэкетом? — спросил Гас. — Или это туфта?
— Наверняка-то я, конечно, не знаю, но могу рассказать вот что. В прошлом году, когда я был в Нью-Йорке, случилось мне там посмотреть по телику какой-то старый вестерн, в котором Рэндольф Скотт[159] пускается в погоню за некой шайкой, и, кто бы вы думали, вскакивает вдруг на лошадь и бросается наутек? Наш Джо! Мой старший брат Джо скачет наперегонки с Рэндольфом Скоттом, это ж господи боже мой!
— А где он теперь? — спросил Джейк.
Веселость Арти поблекла, он даже сэндвич от себя отодвинул.
— Вот чего не знаю, того не знаю. Это надо спросить Дженни. Которая тем временем, во исполнение давней мечты, вышла в Торонто замуж за автора радиопьес и как раз намедни приехала в командировку в Монреаль — в качестве редактора художественного вещания Си-би-си.
— Как она, кстати?
— Да по-прежнему. С закидонами.
Джейк не видался с Дженни уже много лет, правда, не по своей воле, а только потому, что она когда-то покинула Монреаль, решительно объявив: не желаю, дескать, больше иметь с Хершами ничего общего, даже с Джейком, хотя это было не вполне так. Оно, конечно, да, Дженни хвасталась своим гойским мужем, рисовалась перед наезжающими в Торонто знакомыми, но как-то слишком уж демонстративно, ей явно хотелось знать, что говорят о ее замужестве косные ортодоксы Херши. А когда стала вращаться среди небожителей, внезапно сделавшись «на ты» со всем конклавом торонтских писателей, режиссеров и актеров, она этим как бы транслировала в Монреаль некие посылы, подобно отравленным стрелам нацеленные в Хершей, чтобы те знали, в каком избранном обществе ее принимают. Увы, на дядю Эйба это не производило впечатления. Как и на дядю Джека. Все мстительные попытки поразить их пропадали втуне. Ее мир был для Хершей чужим.
— Конечно, давай встретимся, — сказала она, когда Джейк позвонил. — Если ты не боишься набраться от меня заразы.
— Это как это? — переспросил Джейк.
— Ну, в смысле, я должна тебя предупредить, что для любого Херша я verboten[160].
Падшая женщина.
В результате следующим вечером он сидел у Дженни в номере отеля «Лаврентийский», где она угощала его тем, что именовала «джином с вермутью».
Хотя и ярковато накрашенная, со влажно поблескивающими и слишком красными губами, Дженни оставалась безмерно привлекательной женщиной, по-прежнему жизнерадостной и непредсказуемой, и в глубине ее черных глаз по-прежнему таился огонек. Она поведала Джейку, что горько разочарована тем, куда движется Арти. Учится на зубного врача!
— Легко предсказуемый исход для человека с синдромом гетто. Во всяком случае, надеюсь, он… удовлетворен.
— А ты? — спросил Джейк, дивясь тому, как он обиделся за Арти.
— Что ж, по крайней мере, я не полезла в беличье колесо позолоченного гетто. Выплескиваю сексуальную фрустрацию, организуя благотворительные базары. Совсем как твоя кузина Сандра. В общем, можно сказать, занята полезным, осмысленным делом. А как наша дражайшая Дорис?
— Да все так же, наверное. Я-то ведь с ней практически не вижусь.
— Ты знаешь, она фригидна. Ее муж звонит мне, когда бывает в Торонто. Думаю, он наслышан о том, какие важные у нас бывают люди. Да и о том, что я еще та штучка. В общем, я каждый раз отвечаю, что ему нужна не я, а девочка по вызову. Я не обслуживаю путешествующих членов из общества «Бней Брит»[161].
Особенно тех из них, кто, как я подозреваю, не очень-то в этом деле хорош. «Извини, детка, кажется, я рановато кончил…» Видел бы ты его рожу при этом! Я думала, он тут же поседеет.
Оба сидели зажатые, а Джейк и вовсе вдруг оторопел, когда услышал, что в ванной кто-то пустил душ и, подражая Фрэнку Синатре, запел:
— Ну, ты прямо пуританин какой-то! — вдруг усмехнулась Дженни. — Настоящий Херш. Кроме того, никто ж не думал, что ты придешь на полчаса раньше!
Вскочив, Джейк забормотал:
— Ладно, я потом, я попозже зайду.
— Приходи завтра. Позавтракаем вместе.
В вестибюле Джейк ошеломленно опустился на кожаный диван. Вот тебе и Мандалей! Сидел, сидел, и вдруг из лифта выходит Додик Кравиц.
— Ах ты, с-сукин ты сын! — вырвалось у Джейка.
— Ревнуешь? — поинтересовался Додик.
— Додик, сделай мне одолжение. Отстань от нее.
Додик язвительно ухмыльнулся, пальцами снял с языка воображаемую волосинку, поиграл бровями и, аккуратно выпустив волосинку, проследил ее медленное падение на ковер.
— Ты понимаешь, тут дело в чем… Муж-то ее на семи иннингах ни одного хоумрана ей не дает исполнить, — сочувственно объяснил он.
На что нацеливался Додик, Джейк понял после того, как следующим утром они с Дженни позавтракали, и она объявила, что желает вырвать его из лап Хершей. Купит ему билет на самолет и поможет пробиться на телевидение в Торонто.
И они полетели одним рейсом.
— Додик чувствует, что у него заколодило, — объяснила Дженни. — И подумывает, не начать ли все заново в Торонто.
— Ох, не стоит тебе с ним связываться! Он тебя хочет только использовать.
