Времяточец: Бытие - [50]

— Ну сколько можно! — с отвращением сказала Эйс. — У него же манеры свиньи, эго размером как гора, и либидо, не знающее границ.

Аврам пожал плечами:

— Что касается последнего, то многие женщины считают за честь лечь с ним в постель. Я вижу, что ты не из их числа, но он ведь не пристаёт к тебе, верно? Он не настолько глуп, чтобы настаивать на своём влечении, если оно не взаимно. Есть множество раскрытых для него объятий, ему остаётся только выбирать. Что же касается его манер, то он не хуже других людей при его дворе. Возможно, там, откуда ты родом, Айа, его манеры кажутся странными. Но для него они нормальные. А по поводу его эго… — он помолчал. — Госпожа, что ты знаешь о царе?

— Больше, чем хотела бы.

Он рассмеялся:

— Гильгамеш герой, госпожа. Под его руководством на Урук никто не нападёт, за годы его власти город стал сильнее. Торговцы процветают, люди довольны, богатство аристократов растёт. Он сильнее четырёх обычных мужчин, его никто не превзойдёт в охоте на зверя или человека. Его стрелы никогда не пролетают мимо его цели, его топор всегда бьёт точно. Если он гордится всем этим… ну, сама посуди: разве у него нет на это причин?

— Ну… хорошо. Но почему не держать своё эго при себе? Хоть иногда можно вести себя скромно?

Аврам засмеялся:

— Ты хотела бы, чтобы Гильгамеш врал и добавлял что-то в тот список изъянов, которые ты в нём видишь? Он обычный мужчина, и в нём великая сила.

Эйс недовольно проворчала:

— Ты что, его агент?

— Я тебя не понял, — сказал музыкант.

— Иногда я сама себя не понимаю, Аврам, — призналась Эйс. — Гильгамеш меня раздражает, но дело не только в этом. Ещё столько, столько всего, чего ты не поймёшь.

Аврам пожал плечами.

— По крайней мере, я терпеливый слушатель, — сказал он ей. — Если тебе станет лучше, говори. Я не обещаю, что смогу что-то посоветовать, но как минимум смогу потом спеть песню для поднятия духа.

Не зная о чём говорить, Эйс грустно пнула ногой камень.

— Мне это непросто, — призналась она. — Просто иногда я задумываюсь над тем, чего я вообще хочу от жизни. Я, как какая-то галактическая туристка, следую повсюду за Доктором… Меня бьют, в меня стреляют, меня предают, а то и похуже. А ещё приходится терпеть придурков типа Гильгамеша. Я ни в чём в этом не вижу смысла.

— Тогда мне это и подавно не понять, — улыбнулся Аврам. — Но у тебя же есть выбор, не так ли? Ты можешь расстаться с Доктором. Пойти другим путём.

— Да, могу.

Она попыталась убедить себя в этом, но затем покачала головой:

— Нет, не могу. В ближайшее время мне от него не избавиться.

Он с любопытством посмотрел на неё.

— А почему? Он связал тебя какими-то магическими узами?

Засмеявшись, Эйс сказала:

— Можно это и так назвать. Знаешь, что он со мной недавно сделал? Отобрал у меня все мои воспоминания. Все до единого. Я не знала кто я, где я, как тут оказалась. Ничего.

— Он пытался наказать тебя? — силился понять это событие Аврам.

— Не-а. Он просто ошибся. К счастью, он смог вернуть всё на свои места. Иначе я вообще не знала бы, что мне делать. Но он всё время так поступает… делает что-то очень глупое… и, похоже, даже не замечает этого.

Музыкант нахмурился.

— Похоже, твоя жизнь очень неопределённая.

— Это точно.

— Тогда почему ты остаёшься с ним? — настаивал он.

Эйс порылась в своей душе и не нашла там никаких ответов.

— Ну, это лучше, чем было раньше. Я родилась в скучном и бедном районе. Сейчас моя жизнь хотя и опасная, но скучать рядом с Доктором никогда не приходится. Не то, что в Перивейле. Ты не представляешь, как я ненавидела этот район. Я там была как в тюрьме. Словно я там чужая была. Не своя. И знаешь, что мне больше всего не нравилось? — на неё нахлынули воспоминания. — Люди там друг друга ненавидели. Люди с белой кожей ненавидели людей с тёмной кожей. Бедные ненавидели богатых. Мужчины не доверяли женщинам. Женщины боялись мужчин. И среди них была я — девушка, бедная, и тупая, как они говорили. Якшавшаяся не с теми. Я не могла ненавидеть всех. Разве что тех, кто ненавидел других. А это включало почти всех вокруг. Что бы у меня была за жизнь? А вот Доктор… ну, у него есть свои недостатки, но в нём нет ни капли предвзятости. В его случае всё наоборот. Он готов поднять знамя и сражаться за права кого угодно, — она усмехнулась. — Он даже кое-кому из своих соплеменников тумаков надавал, когда они хотели ему помешать. Он заботится о людях, но в своей странной манере. Он может казаться чёрствым, но это, как мне кажется, только маска. Так он защищает себя от боли. Думаю, он очень обо мне заботится, но он знает, что рано или поздно я от него уйду, поэтому не хочет ко мне привязываться, — она вздохнула. — Для него это, наверное, очень сложно. Знаешь, ему уже больше тысячи лет.

— На вид не скажешь, — вежливо заметил Аврам.

— Ну, когда он становится немного дряхлым, он вроде как… Ну, он меняется. Он сказал мне, что уже шесть раз это делал.

Подумав, Аврам кивнул:

— Как змея сбрасывает кожу, — сказал он. — Чтобы можно было расти дальше.

Эйс посмотрела на него с уважением за такую проницательность.

— Да, наверное, это одна из причин, почему он регенерирует. Тяжело, наверное, тысячу лет быть бодрым и решительным и не уставать при этом.