Время Зверя - [5]
Из висящих на стене старинных ходиков выскочила кукушка и простуженным голосом прокуковала один раз. Ахабьев слегка надавил на глазные яблоки, потом открыл глаза, поморгал, разгоняя туман и цветные круги, и посмотрел на часы. Половина третьего.
Время обедать, а он еще и не завтракал… Но есть не хотелось совершенно. От безделья аппетит пропал, что ли? Он не глядя взбил кулаком подушку под головой, прикрыл на мгновение глаза и почувствовал, что соскальзывает в густой и вязкий сон, больше напоминающий некое отупение души и тела…
Так дело не пойдет, решил Ахабьев, продирая глаза и усаживаясь на диване по-турецки. Затем он помотал отяжелевшей головой, разгоняя остатки сна, свесил ноги на пол, нашарил тапочки и без всякого энтузиазма побрел на кухню.
Возня с яичницей и последующее мытье посуды его не прельщали, открывать консервы тоже было лень, и поэтому он поставил чайник на плиту и начал сооружать себе бутерброд с колбасой.
После еды захотелось курить. Ахабьев не вспоминал о сигаретах уже больше суток, и это было в порядке вещей: охота всегда отбивала у него тягу к никотину, но сейчас его потянуло выйти на улицу и постоять минут пять под открытым небом, ничего не делая и ни о чем не думая… Сигарета была лучшим поводом для вечерней медитации.
В ноябре темнеет рано, и когда Ахабьев, накинув на плечи куртку, вышел на крыльцо, над Сосновкой уже сгустились серые сумерки. Ахабьев поплотнее запахнул куртку, спасаясь от пронизывающего ветра, закурил, несколько раз с отвращением затянувшись табачным дымом, затем выбросил сигарету и стал считать светящиеся окошки.
Вон в том большом двухэтажном доме живет мальчик Виталик (Ахабьев наконец-то вспомнил, где он его видел). Живет он там папой и папиной новой женой, слишком юной, чтобы быть мамой Виталика. А приезжали они обычно в Сосновку на белой «Ниве», которая сейчас, должно быть, стоит в гараже, примыкающем к дому… Телефона у них нет, и это хорошо.
А вон та обветшалая дача с мансардой принадлежит одинокой женщине бальзаковского возраста, то ли вдове, то ли старой деве. Зовут ее, кажется, Елизавета Ивановна, и мансарду она сдает в наем. Правда, сейчас там темно, но Ахабьев вспомнил, что в обсуждении утренних событий принимал участие некий субтильный старичок — наверняка постоялец из мансарды. Кто таков, как давно и зачем он там живет можно будет выяснить у бабы Даши…
У нее, кстати, сейчас тоже все окна темные. Электричество бережет старушка. Или по гостям шляется, чаи гоняет и сплетничает обо всем понемножку…
Холод начинал пробирать до костей, и пора было возвращаться в дом, но Ахабьев медлил. Что-то было не так. Что-то не вписывалось в картину холодного осеннего вечера в опустевшем к зиме дачном поселке… Что-то здесь было чужеродным и непривычным.
Музыка, вдруг понял Ахабьев. Где-то играла музыка. Он напряг слух и даже смог различить слова самого модного шлягера этого сезона… Мальчик Виталик оказался меломаном? Нет. Музыка играла слишком далеко, на другом конце поселка, в одной из темных, заброшенных дач… Ахабьев до боли в глазах всматривался в черные силуэты домов на фоне вяло пылающего заката, но не смог увидеть ни единого огонька. Значит, меломан сидит в потемках… Странно.
Ахабьев вернулся в дом, разложил диван и достал плед. Надо было вздремнуть перед ночной вылазкой… Уже засыпая под убаюкивающее тикание ходиков, он подумал, что первый день охоты — самый трудный и самый длинный. Но и он когда-нибудь кончается…
День второй
— Я хочу с вами! — упрямо заявил Виталик и поджал нижнюю губу.
— Виталий! — чуть повысил голос его отец. — Ты ведешь себя как ребенок! Прекрати. Лучше иди домой и скажи Кире, что я вернусь после обеда.
— Ничего я ей говорить не буду. Почему мне нельзя с вами? набычившись, спросил Виталик, глядя почему-то на Ахабьева.
«Настырный волчонок!» — подумал Ахабьев, безуспешно стараясь подавить зевок.
— Виталий, немедленно иди домой. Мы не на прогулку собрались! проявил неуступчивость его отец.
Ахабьев опять попытался вспомнить, как же его (отца Виталика) зовут, и опять не смог. Черт, неудобно получается… Мы же знакомы. Он меня по имени-отчеству величает, а я его буду звать «эй, вы!»? Черт… Я ведь точно помню, что нас знакомили… Он еще профессором представился. А имя — как вылетело!
Ясность внесла старая дева Елизавета Ивановна.
— Валентин Дмитриевич! — обратилась она к отцу Виталика. — Я вот тут принесла его лекарства… В общем, я подумала… Знаете, на всякий случай… Вдруг — что! А тут валидол и клофелин, у него же и с давлением плохо…
— Елизавета Ивановна! — сказал Валентин Дмитриевич, принимая пузырьки с таблетками. — Успокойтесь, пожалуйста. Все будет нормально. Мы обязательно найдем вашего Максима Платоновича, и ничего страшного не случится!
— Ох… Я ведь так волнуюсь… И вас переполошила… Вы уж извините…
Ахабьеву стало скучно. Он начал бесцеремонно изучать нездоровые желтые круги под глазами Елизаветы Ивановны и еще раз убедился в том, что она не спала всю ночь. Свет в окнах ее дачи горел и когда Ахабьев уходил на охоту (это было чуть позже полуночи), и когда возвращался (еще затемно, часов в семь утра).
«Авадон» формально – это детектив. Частный детектив начинает расследование, которое выведет его на самые верхи местного мира, на него будут давить могущественные государственные организации, соперничающие между собой, а он будет стремиться спасти вполне конкретного человека. Правда, это выяснится не сразу, в начале ему дадут задание найти документы на один аппарат, или сам аппарат. Мир – близкий к нашему годов сороковых двадцатого века. (Нашли даже определение – «дизельпанк», по аналогии с привычным уже «паропанком»)
«Темнота, тишина и одиночество — три составляющих моего реального мира…»Одинокий человек в квартире посреди мегаполиса.
Журнал «Фантастика и Детективы»В номере:Дмитрий Самохин. ИшибашиЮлия Зонис. Маша и михалычБорис Богданов. Вместо кожи — червивая шкураЕвгений Шиков. Сова-ГоворуньяАнтон Фарб. Из всех решений…
Герои. Охотники на вампиров и драконов, оборотней и чернокнижников. Профессионалы «меча и магии», оставшиеся не у дел в мире, где Свет и Тьма наконец-то официально уравнены в правах. Однако теперь у Темных появился свои мессия, жаждущий божественности. И не хватает ему только воскрешения. Для Воскрешения же необходима — смерть. А для Смерти — безжалостный меч Героя.
После двенадцати лет отсутствия военный корреспондент Ника возвращается в тихий провинциальный Житомир. Но вскоре на стенах домов начинают появляться странные символы — глифы, за которыми следует череда необъяснимых жестоких убийств. Кто стоит за этим? Местные ролевики, мафия или силы гораздо более необъяснимые и страшные? В этом и предстоит разобраться Нике.
После ночи, проведённой с незнакомцем, жизнь Эмили круто меняется. Болезненная привязанность и странности окружают девушку со всех сторон и не дают спокойно жить. Тайны затягивают всё глубже, и уже нет возможности вырваться из западни. Кому верить: незнакомцу, после ночи с которым осталось непонятное, практически невозможное побороть притяжение или мужчине, что готов помочь разобраться во всех тайнах и странностях, творящихся в жизни Эмили? Неправильный выбор может стать роковым. Привычный мир рухнет в одночасье, когда раскроются тайны и станут известны истинные мотивы.
Соединенные Штаты, Китай, Великобритания, Россия, Европейский Союз. Больше этих некогда влиятельных сверхдержав не найти ни на одной карте мира. Много лет назад само существование жизни на планете было поставлено под угрозу. Города исчезали один за другим, становились историей, а цивилизованный мир таял. Так продолжалось, пока ученые не создали оружие, способное остановить нашествие врагов из параллельной вселенной, прозванных пожирателями. С тех пор на планете уцелели только три города.
Продолжение супергеройского романа «Психокинетики». Враг повержен, но враг — ложный. Теперь героям предстоит разобраться в хитросплетениях глобального заговора, частью которого они стали, и в себе самих. Очередные опасности. Новые способности. И одна угроза на всех.
Потомки библейских исполинов расселились по земле и живут среди нас. Постепенно, создавая семьи с обычными людьми, они измельчали до человеческих размеров. Борьба полов в семействах исполинов за право властвовать на планете не прекращалась и в двадцать первом веке. В их отношения вмешались силы небесные, пригрозив запустить программу перерождения человека в бесполое существо, способное рождаться на свет с эмбрионом своего единственного будущего ребёнка внутри. Когда и эта угроза не вразумила их, то силы небесные, под предлогом надвигающейся глобальной катастрофы на Земле, решили переселить их на антиземлю — планету Антихтон, движущуюся по одной орбите с Землёй, по другую сторону Солнца.
Что бы стало, если роман «Лисья тропа» пошел по другому сценарию? Не окончательный раскол между невольницей и эльфийским князем, а их единство? Такое невозможно в мире Фейри, где сила и магия затмевают все остальное. Но в мире людей, смертных, совсем другие правила. И оказавшись на Земле по воле судьбы, превратившись в таких же смертных людей, Скайлер и Анкалион встречаются вновь… Для Скайлер прошло десять лет с тех пор, как она покинула мир Фейри. Как ей казалось, навсегда. Но прошлое отказывается так просто ее отпускать.