Время Зверя - [2]

Вслед за сержантом появился немолодой мужчина в штатском, который судорожно курил, делая самоубийственно глубокие затяжки, и постоянно щурился от табачного дыма. Этот сразу взял быка за рога.

— Вы кто? — спросил он у Ахабьева.

— П-простите? — чуть запинаясь, переспросил тот.

— Кто вы такой? — нетерпеливо повторил мужчина и полез в карман за удостоверением. — Я — следователь Синяев, — сказал он, сунув «корочки» под нос Ахабьеву. — А вы?

— Ахабьев, Олег Николаевич. Сосед…

— Вы хорошо знали владельца этой дачи?

— Н-не очень… То есть, совсем не знал. Видел, как он приезжал на джипе, — пожал плечами Ахабьев. — А что, собственно?..

— Несчастный случай, — сказал следователь и махнул рукой водителю «Скорой»: — Поезжай!

«Скорая» фыркнула мотором, выбросила из-под колес волну грязи и медленно вырулила на дорогу.

— А… серьезный? Несчастный случай серьезный? — уточнил Ахабьев.

— Очень, — мрачно ответил следователь. — С фатальным исходом. Два трупа.

— О, Господи… Но… Как же так? Что там произошло?

— Глупость произошла. Собачка у них была — у хозяев этой дачи. Милая такая собачка. Сторожевая. Ротвейлер. — Следователь прикурил от окурка новую сигарету. — Добродушный песик с инстинктами тренированного убийцы. Очень модная игрушка… Они его забыли на цепь посадить. Или накормить забыли. А может, он просто взбесился… Короче, порвал он их. И парня этого бритоголового, и девку его. Загрыз насмерть. Так, что и трупы не опознать… И как назло — никаких документов в доме!

— Боже мой… — тихо ужаснулся Ахабьев. — Боже мой…

Следователь подозрительно на него покосился, и Ахабьев решил не переигрывать. Хватит и двух «боже мой».

— Что у вас тут за поселок такой? — зло спросил он. — С утра пораньше — два выстрела, три машины с мигалками, трупы на носилках таскают — и хоть бы кто нос высунул. Сонное царство, итить твою… Сержант, пройдись по домам! — скомандовал он.

— Так ведь осень, — робко пояснил Ахабьев. — Нет никого. Почти все дачи пустуют. Разъехались дачники…

— А кстати… Вы откуда идете?

— Из леса. Я по грибы ходил. Вот, — Ахабьев показал корзинку, на дне которой сиротливо лежали два рыжика, один моховик и с дюжину опят. — Я часов в шесть ушел…

— А ночью? Ничего подозрительного не слышали?

— Ночью я спал. Я вчера вечером приехал, поздно очень. Пять километров от автобусной остановки пешком шел, в темноте да под дождем. Устал до чертиков и сразу спать завалился, — честно ответил Ахабьев.

— Ясненько… — рассеянно пробормотал следователь, наблюдая за сержантом, эскортирующем по улице бойкую и слегка встревоженную старушку, в которой Ахабьев узнал бабу Дашу, свою соседку по приусадебному участку и главный источник сплетен в Сосновке.

— Утро доброе, — запыхавшись, поздоровалась баба Даша, а когда следователь снова полез в карман за документами, замахала руками: — Да я знаю, знаю… Мне сержант ваш все рассказал. Вот горе-то…

Следователь насупился, сержант виновато пожал плечами, а Ахабьев спрятал улыбку. Баба Даша владела техникой допроса с пристрастием куда лучше следователя Синяева…

— Горе-то какое… Чтоб собака хозяев насмерть закусала… Вот ужас… — продолжала причитать она.

— Вы их хорошо знали? — перебил следователь.

— Хозяев? Только издалека видела… — сообщила баба Даша и вдруг спохватилась: — А дитятко? Что с дитятком?

— Каким еще?.. — опешил следователь.

— Ну когда они летом приезжали, парень этот бритый с женой своей, так жена его, она вроде в положении была… — охотно разъяснила баба Даша.

— Не было там ребенка, — убежденно произнес сержант. — Кроватка детская была, пеленки-распашонки… А ребенка не было. Точно.

— Виталик! — всплеснула руками бабка при виде угрюмого подростка, выходящего из калитки. — Ты что здесь делаешь?

— А это он нас вызвал… — пояснил следователь. — Вот что, мальчик, ты сейчас иди домой, хорошо?

Виталик, показавшийся Ахабьеву смутно знакомым, кивнул патлатой головой и побрел по улице, не обращая внимания на бабу Дашу.

— Отмороженный какой-то пацан, — сообщил Ахабьеву по секрету следователь, проводив Виталика взглядом. — Сунулся в калитку, увидел кровь на окнах, и вместо того, чтоб позвать родителей (будить он их, видите ли, не захотел!), залез в дом, обошел трупы (ими как раз псина эта обедала!), нашел мобильник и позвонил нам. Мол, поселок Сосновка не телефонизирован — так и сказал! — а пешком до трассы идти пять километров… У меня тут омоновцы наизнанку выворачиваются, трупы-то изувечены — не дай бог, а пацану хоть бы хны…

— Простите, — сказал Ахабьев, — я вам больше не нужен?

— Нет. Вы свободны… Дело-то ясное, — оптимистично заявил следователь. — Но если что — мы вас вызовем.

— До свидания, — вежливо сказал Ахабьев и посторонился.

Трое крепких парней в бронежилетах, держа на отлете автоматы, кряхтя и ругаясь тащили сквозь калитку набрякший от крови тяжелый брезентовый куль, из которого торчала передняя лапа и лобастая голова ротвейлера…

* * *

«Основным доказательством метафизической природы Зверя я склонен считать необычайное поведение охотничьих собак. Великолепно тренированные лайки, гончие, легавые и даже мастифы, почуяв Зверя, принимаются жалобно скулить, повизгивать и стремятся как можно скорее спрятаться в конуру или удрать подальше от греха. Такое поведение свойственно скорее комнатным собачонкам, но никак не охотничьим псам, не раз и не два загонявшим как волков, так и лосей.