Время своих войн. Кн. 1-2 - [13]

В Российской армии принцип «отрицательного отбора» был доведён до абсурда. В армию, за редкими исключениями, попадали те, у кого не хватало возможностей от неё уклониться. Призыв стал питаться частью и человеческими отбросами. Величайшее «достижение» демократии — это призыв в армию людей, имеющих судимости. Раньше дело невозможное кроме специальных строительных батальонов. И эта категория людей стала формировать армию как организм. Но что гораздо страшнее, сложившаяся среда стала формировать и офицеров, чьим обязанностям выставили роль санитаров в заштатном сумасшедшем доме.

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

/23 декабря 2005/

«Согласно расследованию, проведенному Пентагоном, около 6 процентов женщин в академиях сухопутных войск, ВМС и ВВС заявили, что подвергались сексуальным нападениям в 2004–2005 учебном году, а около половины из них сказали, что подвергались сексуальным домогательствам. В корпусе резервистов и в подразделениях Национальной гвардии 60 процентов женщин и 27 процентов мужчин подвергались сексуальным нападениям или домогательствам, 11 процентов женщин были изнасилованы…»

«По данным, опубликованным Бюро юридической статистики при министерстве юстиции США, общее число заключенных на конец 2004 года составляло 2.267.787 человек. Это означает, что за решеткой находились 724 человека на каждые 100 тысяч, что на 18 процентов больше, чем 10 лет назад, и на 25 процентов больше, чем в любой другой стране мира…»

/«Вашингтон пост»/

«В исправительных учреждениях США содержится четверть заключенных планеты — притом что жители этой страны составляют всего одну двадцатую часть общего населения Земли. По официальным данным Министерства юстиции США, рост числа заключенных по большей части связан с преступлениями, совершенными с применением насилия. В среднем по таким приговорам отбывают наказание 49 % заключенных. Остальные 20 % — по наркостатьям, еще 19 % — за покушения на частную собственность и 11 % — остальные преступления. C 1987 по 2007 год общее число людей, приговоренных к лишению свободы, утроилось…»

/из доклада исследований Pew Center/

(конец вводных)

----

Рассуждают о новых вражьих разработках.

Некоторые находят огорчительными, поскольку те относятся к ним напрямую, словно штатовцы и западники уже затеяли работать против их группы. Особо коснулись тех новинок, что служат обнаружению схронов и отдельных бойцов в лесу. Обсудили, и тут же, по старой российской кулибинской привычке, взялись противопоставлять многомиллионной технике русскую задумку себестоимостью в два рубля, должную превратить все это новшество в груду бесполезного, ни на что негодного хлама.

Тела в ночной прохладе горят ярким пламенем, все сложнее его отсекать, ночь больше не может служить покрывалом, спасительницей. Придется переходить на иное, дерзкое, наглое, работать быстрее, чем прежде, и днем. Тепло же отсекать простыми подручными, вплоть до индивидуальных целлофановых укрытий, и иных отражателей тепла. Не так уж надолго и надо. Еще придется поставить многослойные фильтры и значительно удлинить отдушины в зимних схронах.

Поговорили о приборах, что могут обнаружить пустоты в земле, а в некой поганой перспективе, возможно, даже и с вертолета — значит, в районах действия надо создать как можно больше ложных пустот — помогать природе. Их и так достаточно: дерево вырвало в корнем, часть осыпалась — уже пустота. Бобровые, барсуковые — опять пустоты. Яма заваленная сучьями, подмытый берег… Лес по–прежнему самое лучшее из убежищ. Почему бы чуточку и ему не помочь? Уговорились на то: видишь яму? — положи поперек несколько сухостоин, навали сверху сучьев и еще лапнику, дел на десяток минут, а польза навсегда. О таких приборах поговорили, что свежие тропинки высвечивают. Но и раньше собственного следа не топтали — первый принцип разведки — никогда одним путем не ходить, потому особо не обеспокоились. Разработка для дилетантов.

О человеческом факторе — успокаивая себя, о том, что как бы не был хорош прибор, а без толкового оператора он… И человеческий фактор все еще остается решающим.

— Работать днем, отсыпаться ночью, вот в общем–то и все, — говорит Первый. — Организму здоровее. Схроны все еще актуальны. Ставить больше маленьких индивидуальных. По принципу цепочки или виноградной грозди.

— Схрон кто–то лепит странный, ни к месту, ни ко времени, — напомниет Петька — Казак. — Вот здесь! — отметил ногтем. — Меньше чем в полста метрах от реки. С нее заходит, в нее и уходит, словно бобер какой–то, по берегу вдоль следа нет — я проверил. Ставим засаду?

— Нет времени.

— Неправильно это, — возражает Казак. — Очень странный схрон. Еще не закопан. Конусом из глины. Зачем из глины, когда дерева полно? Я такие сооружения — ну очень похожие! — только в Африке и видел, там, где совсем жарко. Каким боком здесь взялся? Уже и обожжен. Смола рядом сложена — вар. Кастрюля большая. Мазать будет смолой, прежде чем закапывать..

— С нашим следом не пересекался? О нас знает? Твои хождения не мог засечь?

— Нет, я же говорю, он с реки заходит и обратно туда же, как бобер, его повадки. Еще и хатка эта…