Время-память, 1990-2010. Израиль: заметки о людях, книгах, театре - [40]

Персонажи и события в «Синдикате» были бы всего лишь занятным курьезом, частным случаем воображаемой реальности, присущей некоей, пусть и могущественной, но все-таки всего лишь отдельно взятой корпорации, если бы с поразительной достоверностью не свидетельствовали о необратимых переменах, происходящих в мире на рубеже столетий. Комикс, как обычно, рисует фантастическую, гротескную и вместе с тем упрощенную модель реального мира, рассчитанную на так называемое массовое сознание обывателя. Он отличается от действительной жизни тем, что поляризация сил происходит в нем ярче, отчетливей, грубее. Именно эта жестко выраженная полярность предопределяет накал страстей, способный вызвать искру между двумя враждебными полюсами. Уже в конце первой книги романа такая искра вызвала возгорание, правда, пока всего лишь в отдельно взятом московском подъезде. Вторая книга завершается катастрофой 11 сентября. В третьей мы видим кошмар обычного иерусалимского теракта, привычного, рутинного, но не менее страшного любой глобальной катастрофы, потому что случился он не где-то «за морем, за долом», а прямо здесь, рядом, и героиня, «взорванная магнием гигантского фотоаппарата, осталась лежать щекой на асфальте».

«Появилось ощущение, — рассказала Дина Рубина в интервью газете „Московские новости“, — что вся земля, вся планета шевелится и горит под ногами человечества. Расчлененность нашего мира, нашего разъятого ужасом сознания порождает тотальный страх западной цивилизации перед мускулистым и целеустремленным Террором…»

4

Роман «На солнечной стороне улицы» (2006) естественным образом продолжил процесс развитие писательского стиля Рубиной и, вместе с тем, стал новым, совершенно неожиданным шагом на ее творческом пути. Как и прежде, читатель увидел традиционное для сюжетов писателя переплетение женских судеб: «сводные сестры», заочные соперницы, автор и ее alter ego — мало знакомые в общем-то люди — идут по жизни параллельными курсами, пересекаясь порой в совершенно неожиданных точках, готовые оказаться в непредсказуемом финале с далеко идущими последствиями где-то почти уже за пределами сюжета. Ткань повествования соткана мастерски: события жизни матери и дочери Щегловых располагаются то последовательно, то параллельно, то вообще сливаются в сплошной прямой линии. Рассказ возвращается в прошлое, при этом неуклонно поднимаясь в будущее, так что процесс и результат странным образом соседствуют в тексте. Кажущийся хронологический и событийный хаос, в конце концов, обретает гармонию.

Фабула романа построена на обочине криминальной истории, где-то подслушанной или вычитанной, но точно взятой не с потолка. В реальности она просто не могла бы существовать, разве что в виде блатного фольклора советской поры. В книге сотни персонажей, и все они, иногда появившись на миг в каком-то эпизоде, оставляют неизгладимый след в памяти. Писатель подмечает их краем глаза и рассказывает в нескольких словах, при этом смысл эпизода прочно запечатлевается на обширном полотне времени и места.

«Для меня этот роман — „ныне отпущаеши“, — рассказывает Дина Рубина. Это роман-расставание. Много лет я жила с постоянными мыслями о людях моей юности, моего детства, персонажи громоздились беспорядочным грузом, как в заваленной чемоданами и ящиками подсобке. Я наконец разобрала этот завал. Разборки со своим подсознанием — обычная творческая рутина любого писателя. У каждого писателя обязательно есть роман о городе (деревне, пригороде и т. п.) своего детства. Это — что касается темы. Что касается исполнения. То есть, результата работы, то — да, я удовлетворена. Это новая для меня форма, новая структура крупной вещи, когда герой виден одновременно во всех временах и с разных точек зрения…»

В 2008 году выходит новый роман Дины Рубиной «Почерк Леонардо».

Главная героиня — циркачка, мотоциклист, каскадер, владеющая не только так называемым почерком Леонардо — «леворуким», как бы зеркально отраженным «шрифтом», — но и даром предвидения событий. И кроме того, Анна — своя в загадочном мире зеркал, который изучила в совершенстве. В финале она вдруг как бы совершенно выпадает из нашего пространственно-временного континуума, «исчезает» и переходит… Куда? В иную систему с другими измерениями? В параллельную, «зеркальную» вселенную? Об этом можно только гадать, что и делают герои романа, так или иначе связанные с этой загадочной историей. Читатели тоже не остаются безучастными. Может, она просто погибла, и останки ее по каким-то причинам не смогли обнаружить? А, может, это мистификация экстравагантной женщины, здравствующей и доныне? Но не исключено — ангел, расставшись с грешной плотью, вознесся на небеса… Каждый решает задачу в меру своих фантазий и здравого смысла. Можно, кстати, попробовать поискать ответ в других книгах писателя.

Вот, например, художник Захар Кордовин, герой романа «Белая голубка Кордовы» (2009), сформировавшийся в среде питерской, вернее, ленинградской богемы 70-х годов прошлого века, тоже ушел из жизни самым необычным образом.

Сюжетные линии романа строятся вокруг этой незаурядной личности — расходятся, собираются вместе, переплетаются, создавая уникальный графический рисунок.