Время-память, 1990-2010. Израиль: заметки о людях, книгах, театре - [39]
Впервые я увидел Дину Рубину «живьем» в 1992 году на писательском семинаре, который проходил в одном из образцовых кибуцев Израиля. Она приехала на машине вместе с мужем Борисом и несколькими друзьями, как мне показалось тогда — «со свитой», и, судя по всему, не собиралась задерживаться там надолго. Отбыв час-другой на какой-то «проходной» лекции, вся компания, как водится, разом поднялась и отправилась на воздух, а вскоре удалилась совсем. Матовая смуглая кожа лица, черные вьющиеся волосы очень шли Дине; пожалуй, ее можно было бы назвать красавицей, если бы не огромные, печальные, очень усталые глаза с обрамляющими их темными кругами и улыбка, грустная и как бы через силу. Солнце садилось. И голова ее вместе с пышной прической на мгновение перегородила в дверном проеме заходящее солнце, так что возникло ощущение мимолетного солнечного затмения. Я заметил, что это произвело впечатление не только на меня одного.
Второй раз я повстречался с Диной в редакции еженедельника «Пятница», приложения к тель-авивской газете «Наша страна», возникшей еще в семидесятые годы, но тогда, в начале девяностых, стремительно теряющей популярность под напором многочисленных новоявленных конкурентов. Я отправился «на поклон к мэтру» в самые первые месяцы своей жизни в Израиле в безумной надежде пристроить свои «перестроечные» опусы для публикации в местной периодике. Помню, шел очень долго мимо каких-то унылых полутрущобных строений неподалеку от старой «тахана мерказит» — центральной автобусной станции. Долго искал нужные двери. Дина сидела в каком-то странном отсеке среди перегородок, приняла меня вежливо, но слегка отстраненно, впрочем, рукописи приняла и обещала вскоре прочесть.
В романе «Вот идет Мессия!..» Дина так описывает место нашей первой встречи: «Редакция… обреталась в шестнадцати метровой комнате, снятой на одной из самых грязных улочек, в самом дешевом районе южного Тель-Авива. Это обшарпанное здание в стиле „баухауз“, выстроенное в конце тридцатых, предназначалось для сдачи в наем всевозможным конторам, бюро, мастерским и мелким предприятиям…»
Я позвонил ей примерно через неделю, и Дина сказала, что читателей их газеты вряд ли заинтересуют рассказы о московских сантехниках, бомжах и проститутках, оставшихся в прошлом, которое многие хотели бы забыть. Она посоветовала обратиться в самую бойкую и эпатажную газету той пары, к ее самому бойкому и эпатажному журналисту Виктору Т. В ту пору меня все посылали к Виктору Т., великолепному мастеру, впоследствии сделавшему прекрасную карьеру в США. Вскоре мы и в самом деле встретились, после чего я начал активно печататься в израильской прессе. Но это к слову… Знакомство с Диной состоялось, но в Израиле оно продолжалось только в форме редких встреч на тусовках местных писателей.
Вскоре моя неумолимая судьба позвала меня обратно в Москву, и я на несколько лет практически потерял Дину из виду. Правда, уже в середине девяностых книги Рубиной начали активно завоевывать российского читателя. Однако сама она появилась только в двухтысячном, но уже не столько в качестве писателя, сколько важного чиновника — главы отдела общественных связей солидного международного Агентства, впоследствии известного как Синдикат благодаря ее нашумевшему роману. Именно она пригласила меня на работу координатором по рекламе и информации, а также в качестве постоянного автора газеты «Вестник», которая под руководством Рубиной начала процветать все увеличивая свой тираж.
Дина работала над новой книгой много и тяжело. И это несмотря на многочисленные заботы и обязанности чиновника, на бесконечные командировки, ежедневное присутствие в офисе. Дина рассказала, что свой рабочий день она начинает в пять часов утра… в независимости от того, в котором часу легла накануне, и пишет за столом по несколько часов до начала рабочего дня, несмотря на многочисленные неформальные вечерние встречи, которые часто длятся до глубокой ночи. Из Израиля постоянно приезжали друзья, родственники, коллеги — нескончаемый поток. По утрам мы встречали Дину в офисе, и она всегда была в отличной форме, во всяком случае, так нам казалось…
«Синдикат» (2004), как и большинство прежних книг Рубиной, адекватно отражает некоторые события биографии писательницы. После долгого перерыва она вновь пишет «московский» роман, вернее, преимущественно московский, поскольку за пестрыми ширмами новых столичных променадов, ресторанов и домов творчества то и дело выглядывает через прорехи непритязательная безнадега российской глубинки. А еще дальше, за горизонтом, высятся древние башни Иерусалима. Реальность в книге хоть и смещена, размыта, затуманена, но все ж угадывается основательно и не оставляет никакой надежды на то, что дело происходит за гранью сознания.
Жанр книги автор определил как «роман-комикс»… И в самом деле, на первый взгляд это всего лишь бесконечная чреда «рисованных картинок» — небольших сценок, порой лаконичных до незавершенности. Часто в книгах Рубиной сочетание образов и сцен важнее самой интриги, мозаичная статика имитирует действие, сюжет разворачивается эпизодами, не имеющими прямой взаимозависимости. Если в традиционном романе это могло бы кого-то раздражать, то в романе-комиксе выглядит совершенно натурально и даже необходимо. Такая фактура текста придает повествованию нужный объем.
К поэту Юрию Левитанскому настоящее признание пришло, когда ему было уже за сорок. «Вот и живу теперь – поздний», писал поэт в одном из своих стихотворений. Великая Отечественная, на которую он ушел девятнадцатилетним добровольцем, студентом знаменитого ИФЛИ, оставила глубокий след в его жизни и судьбе, и при этом стихи его стоят всё-таки особняком в творчестве поэтов «фронтовой плеяды»… Тончайший лиризм, блестящее владение словом, уникальные находки в области поэтики делают Юрия Левитанского одним из наиболее выдающихся русских поэтов второй половины ХХ века. Друг и биограф Юрия Левитанского Леонид Гомберг много лет работает с материалами о жизни и творчестве поэта.
Книга Леонида Гомберга «Дорога на Ханаан» охватывает огромные временные и пространственные массивы истории человечества, отраженной в Библии, – от стоянок «палестинского неандертальца», жившего 70 тысяч лет назад в пещерах Восточного Средиземноморья, до водворения в Ханаане клана переселенцев Иври из Ура и Харана в начале II тысячелетия до н. э. В повествовании представлены ключевые фигуры ранней библейской истории Каин, Ной, Нимрод, Авраам в контексте реально возможных событий, отраженных в мифах Месопотамии и Леванта: строительства Иерихона, Всемирного потопа, Вавилонского столпотворения, гибели Содома и Гоморры.
Предисловие к роману Всеволода Вячеславовича Иванова «Похождения факира».
В книге автор рассказывает о борьбе армянского национального героя Андраника Озаняна (1865 - 1927 гг.) против захватчиков за свободу и независимость своей родины. Книга рассчитана на массового читателя.
Евгений Львович Шварц, которому исполнилось бы в октябре 1966 года семьдесят лет, был художником во многих отношениях единственным в своем роде.Больше всего он писал для театра, он был удивительным мастером слова, истинно поэтического, неповторимого в своей жизненной наполненности. Бывают в литературе слова, которые сгибаются под грузом вложенного в них смысла; слова у Шварца, как бы много они ни значили, всегда стройны, звонки, молоды, как будто им ничего не стоит делать свое трудное дело.Он писал и для взрослых, и для детей.
Автобиография автора из журнала «Знамя» №5 2000 г.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.