Время-память, 1990-2010. Израиль: заметки о людях, книгах, театре - [19]
В 1977 году Эфраим с семьей переезжает в Израиль.
Поскольку иврит он знал с детства, с молодых лет был убежденным сторонником еврейского государства, в израильскую культурную среду уже состоявшийся российский поэт вошел легко, естественно, без судорожных конвульсий интеллигента, вырванного из своей родной почвы. Наоборот, Израиль стал для него источником новых творческих сил и возможностей.
И уже 1978-м выходит книга стихов «Руах», вскоре, в 1982-м — первый и второй романы семилогии — «Кин и Орман» и «Камень Мория».
«Конечно, у каждого романа свой сюжет, свое свободное развитие, своя архитектоника, — рассказывает писатель, — но все время я старался не упустить из вида некую общую конструкцию. И образцом служили спиралевидно нарастающие вокруг Торы кольца пророческих книг, комментариев, Талмуда, каббалы».
Одна из центральных книг Бауха «Лестница Якова», впервые опубликованная в 1987 году, в 2001-м переизданная, и в том же году вышедшая на иврите под названием «Данте в Москве», была удостоена высшей литературной награды страны — Премии Президента Израиля.
События романа происходят в российской столице. Герой книги, врач-психиатр Кардин работает в привилегированном санатории «положительных жертв режима» — разного рода вертухаев и стукачей, тронувшихся умом. Находясь на вершине карьеры, будучи лечащим врачом кремлевской верхушки, он ощущает страшную внутреннюю пустоту, от которой хочет избавиться, и ищет путь возвращения к своим историческим корням… В конце книги Кардин уезжает в Израиль. Отсюда и название «Лестница Якова»: он вступает на лестницу, которая, в конце концов, приводит его к новой реальности.
Москва предстает в романе неким вариантом Ада «Божественной комедии» Данте. Российская столица тех лет виделась Бауху похожей своей городской инфраструктурой на круги ада: кольцевое метро, Бульварное и Садовое кольца, проект кольцевой автодороги. Но это лишь внешняя аналогия. Настоящий ад скрыт в особых местах, связанных с ГУЛАГом — следственных изоляторах, тюрьмах, расстрельных подвалах, на Лубянке, площади трех вокзалов, откуда отправлялись поезда в дальние лагеря — «белых пятнах» на карте города, о которых никто ничего не знал достоверно, — только ходили пугающие слухи.
«Цивилизаций, которые вышли на мировой уровень, не очень много, — говорил писатель. — Их можно пересчитать по пальцам. Каждая из них имеет свой стержень, свою ось. Сущность древней цивилизации Египта — камень: пирамиды, храмы, стелы. Конечно, была и литература, писавшаяся на папирусе чернилами, то есть краской, которую можно просто стереть. И когда эта цивилизация свернулась, когда произошел коллапс, все исчезло, кроме того, что выражало ее сущность — камня. Пирамиды и сегодня воспринимаются как чудо света.
Основой еврейской, иудаистской цивилизации является Слово, то самое слово, которое было написано краской на папирусе или на коже. Ему около 3300 лет. И все это время краску пытаются стереть — и годы, и люди — сжечь, уничтожить. Но она существует. Не просто существует. Сегодня самой популярной книгой в мире является Ветхий Завет… Текст победил время. Время не может его уничтожить. С помощью переводов текст победил и пространство… Так вот, Лестница Якова, которая ведет в небо, — один из символов иудаизма».
В 2002 году в популярной серии «Мастера современной прозы» московского издательства «Радуга» вышел роман «Пустыня внемлет Богу», посвященный библейскому пророку и законоучителю Моисею.
В центре книги — Исход как метафизическая категория бытия. «Исход — это взрыв, извержение, пробивающее косную тяжесть отставшего времени, смещающее топографию равнин, и гор, и человеческого духа». Роман о событиях не вполне достоверных с точки зрения традиционной истории убеждает лучше фундаментальных научных исследований. Творческая фантазия писателя базируется на твердой концептуальной основе, подкрепленной сведениями из археологии, этнографии, палеолингвистики, глубоком знании быта и религиозных верований как древних цивилизаций Восточного Средиземноморья и долины Нила, так и Пятикнижия Моисея, пророческих книг, библейских комментариев.
В романе представлена убедительная гипотеза возникновения так называемого протосинайского письма в среде невольников хабиру на медных копях Синая и шире — соотношение текста с временем и пространством. В начале II тысячелетия до новой эры в мире существовали две великие державы — Египет и Вавилон, со своими армиями, с особыми системами «сыска и фиска», размышляет автор. В каждой из них имелась своя система письменности: иероглифы в Египте и клинопись в Вавилоне. В Синае, находившемся тогда на периферии египетской цивилизации, на медоносных копиях рабы добывали бирюзу и медь. Их называли хабиру, что, возможно, означало племенное сообщество, из которого вышли древние евреи. По сути дела, это был ГУЛАГ, только древний — продолжает писатель. Из-за сильной жары они могли работать лишь утром и вечером. Днем они чаще всего находились в храме и возносили молитвы своей богине и даже писали ей письма на остраконах, обломках глиняной посуды. В начале XX века английские исследователи обнаружили эти послания, которые впоследствии были датированы около 1800 года до новой эры. На одном из них было написано «баалат» — обширное понятие, означающее: хозяйка, владелица, богиня. Слово состоит из четырех букв: «бэт», «айн», «ламед», «тав». Эта и подобные ей надписи получили название «протосинайское письмо».
Книга Леонида Гомберга «Дорога на Ханаан» охватывает огромные временные и пространственные массивы истории человечества, отраженной в Библии, – от стоянок «палестинского неандертальца», жившего 70 тысяч лет назад в пещерах Восточного Средиземноморья, до водворения в Ханаане клана переселенцев Иври из Ура и Харана в начале II тысячелетия до н. э. В повествовании представлены ключевые фигуры ранней библейской истории Каин, Ной, Нимрод, Авраам в контексте реально возможных событий, отраженных в мифах Месопотамии и Леванта: строительства Иерихона, Всемирного потопа, Вавилонского столпотворения, гибели Содома и Гоморры.
К поэту Юрию Левитанскому настоящее признание пришло, когда ему было уже за сорок. «Вот и живу теперь – поздний», писал поэт в одном из своих стихотворений. Великая Отечественная, на которую он ушел девятнадцатилетним добровольцем, студентом знаменитого ИФЛИ, оставила глубокий след в его жизни и судьбе, и при этом стихи его стоят всё-таки особняком в творчестве поэтов «фронтовой плеяды»… Тончайший лиризм, блестящее владение словом, уникальные находки в области поэтики делают Юрия Левитанского одним из наиболее выдающихся русских поэтов второй половины ХХ века. Друг и биограф Юрия Левитанского Леонид Гомберг много лет работает с материалами о жизни и творчестве поэта.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.