Время-память, 1990-2010. Израиль: заметки о людях, книгах, театре - [18]
Прорвавшиеся на свободу
Эфраим Баух. Летопись исхода
Еще в прежние годы Эфраим Баух стал автором нескольких поэтических сборников — «Грани» (1963), «Ночные трамваи» (1965), «Красный вечер» (1968), «Метаморфозы» (1972), окончил Высшие литературные курсы в Москве, приобрел заслуженный авторитет у критиков и коллег. Внешне ничто не предвещало крутого поворота в его судьбе. Однако в конце семидесятых годов минувшего века он переехал в Израиль: стихи, конечно, писал и там, даже издал несколько поэтических книг, но в основном перешел на прозу. Баух приступил к работе над грандиозной семилогией «Сны о жизни» — многотомной эпопеей, которую завершил в 2008 году романом «Завеса». Семилогия охватывает огромный исторический пласт событий, действие которых разворачивается в Молдавии, Москве, Италии, Израиле и других странах.
Любимый жанр писателя — интеллектуальный роман-притча. Однако Баух также автор многих очерков, статей, эссе, посвященных широкому кругу проблем философии, истории, культуры.
Романы Бауха, хоть и написаны по-русски, не хуже любой ивритской книги передают историческое дыхание народа, освещая события прошлого с позиции современного израильтянина. Не случайно многие его произведения, как прозаические, так и поэтические, переведены на иврит, давно став частью культурной парадигмы еврейского государства.
Уже в ранние 60-е годы он каким-то образом осознал, что в конце века евреев ждут невероятные события: сотни тысяч уедут из СССР, и это станет одной из причин краха советской империи. Новый Исход будет важным явлением уходящего века. Трудно объяснить, но это было даже не предчувствие, а уверенность. Уже тогда он понял, что эта тема станет главной в его творчестве.
«Ни один из известных мне литераторов, — пишет Анатолий Алексин, — не проник так глубинно в суть культуры, религии и истории этой земли, никто так блестяще не владеет ивритом как языком разговорным и литературным одновременно. Только обладая всеми этими знаниями и, конечно, самобытнейшим писательским даром, можно было создать романы, благодаря которым, я убежден, поколения будут приобщаться к судьбе израильского народа».
В самом деле, удивительно, что в стране с двумя государственными языками — ивритом и арабским — председателем Федерации союзов писателей Израиля, состоящей из 13 объединений литераторов, пишущих на разных языках, был избран писатель, все главный книги которого написаны по-русски.
Летом 2002 года во время очередного визита Эфраима Бауха в Москву в Музее Марины Цветаевой состоялся творческий вечер писателя, приуроченный к выходу его романа «Пустыня внемлет Богу». Среди выступавших были литературовед и критик Валентин Оскоцкий, поэт и публицист Лазарь Шерешевский, главный редактор издательства «Радуга» Ксения Атарова. Встречу открыла Дина Рубина, тогда занимавшая пост главы отдела общественных связей московского отделения Еврейского агентства в России.
«Эфраим Баух — явление значительное в литературе, — сказала она, — одна из знаковых фигур не только русского Израиля, но и вообще творческого и общественного Израиля. Я познакомилась с Баухом лет двенадцать назад, когда приехала в Израиль, и союз писателей организовал семинар… И вот подтянутый моложавый человек, Эфраим, собрал нас, репатриантов, и повел по Зихрон-Яакову, рассказывая о необыкновенных людях, живших и живущих в этом городе… Эфраим был настолько ярок, настолько здорово говорил, он так волновался, так хорошо рассказывал о начале Войны за независимость, о Шестидневной войне, о том, как над Средиземноморьем израильские самолеты в абсолютном безмолвии летели, подкрадываясь к египетским аэродромам, что я подумала: человек, который с таким замечательным талантом владеет голосом, мимикой и жестикуляцией, должен быть хорошим писателем. И я не ошиблась. Потом я познакомилась с творчеством Эфраима: он не боится идти вглубь пластов истории, очень мощно лепит характеры, очень ярко и эмоционально пишет».
Эфраим Баух родился в 1934 году в городе Бендеры (в те годы — Тигина) в Бессарабии, тогда входившей в состав Румынии. В военные годы вместе с матерью был в эвакуации. Отец погиб на фронте под Сталинградом. После войны семья вновь вернулась в Бендеры.
Когда Эфраиму было 11 лет, его мама настояла на том, чтобы, он начал учить иврит и наняла учителя — меламеда. Шел 1946 год, и, как говорится, было не до того: какой уж там иудаизм! Всех учеников ребе замещал юный Эфраим. На его долю досталась вся нерастраченная энергия учителя, который очень многое вбил ему голову за два года занятий. Меламед не обременял себя педагогическими изысками и обучал мальчика по старой системе, которая заключается в заучивании текстов наизусть. Книгу «Коэлет», например, Баух и сейчас может прочитать на память. В те тяжелые годы на долю евреев выпало немало: гибель Михоэлса, «борьба с космополитами», «дело врачей»… Все эти события с болью отдавались в сердце подростка. Когда ему становилось особенно тяжело, он начинал читать про себя священные еврейские тексты. Эта привычка сохранилась на долгие годы.
В 1958 году Баух закончил геологический факультет Кишиневского университета. Работал в экспедициях в разных регионах страны. В начале семидесятых учился на Высших литературных курсах Союза писателей СССР при Литературном институте им. Горького.
Книга Леонида Гомберга «Дорога на Ханаан» охватывает огромные временные и пространственные массивы истории человечества, отраженной в Библии, – от стоянок «палестинского неандертальца», жившего 70 тысяч лет назад в пещерах Восточного Средиземноморья, до водворения в Ханаане клана переселенцев Иври из Ура и Харана в начале II тысячелетия до н. э. В повествовании представлены ключевые фигуры ранней библейской истории Каин, Ной, Нимрод, Авраам в контексте реально возможных событий, отраженных в мифах Месопотамии и Леванта: строительства Иерихона, Всемирного потопа, Вавилонского столпотворения, гибели Содома и Гоморры.
К поэту Юрию Левитанскому настоящее признание пришло, когда ему было уже за сорок. «Вот и живу теперь – поздний», писал поэт в одном из своих стихотворений. Великая Отечественная, на которую он ушел девятнадцатилетним добровольцем, студентом знаменитого ИФЛИ, оставила глубокий след в его жизни и судьбе, и при этом стихи его стоят всё-таки особняком в творчестве поэтов «фронтовой плеяды»… Тончайший лиризм, блестящее владение словом, уникальные находки в области поэтики делают Юрия Левитанского одним из наиболее выдающихся русских поэтов второй половины ХХ века. Друг и биограф Юрия Левитанского Леонид Гомберг много лет работает с материалами о жизни и творчестве поэта.
Имя Константина Сергеевича Станиславского (1863–1938), реформатора мирового театра и создателя знаменитой актерской системы, ярко сияет на театральном небосклоне уже больше века. Ему, выходцу из богатого купеческого рода, удалось воплотить в жизнь свою мечту о новом театре вопреки непониманию родственников, сложностям в отношениях с коллегами, превратностям российской истории XX века. Созданный им МХАТ стал главным театром страны, а самого Станиславского еще при жизни объявили безусловным авторитетом, превратив его живую, постоянно развивающуюся систему в набор застывших догм.
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.