Время Красной Струны - [46]

— Следи за Сапко, — приказал я, когда Инна присоединилась к нашей компании, а сам переключился на Эрику.

Вот она допила компот, вот выловила две абрикосинки, вот выплюнула косточки в стакан, вот поднялась и направилась к выходу. Посуда, как и договаривались, осталась на столе. Вот Эрика прошла мимо дежурного первоотрядника… Вот гадство! Эта долговязая зараза и не подумала задержать Эрику. Он только глупо заулыбался и чуть ли не расшаркался. Конечно, чего перед Эрикой не прогнуться. Запомни, красотка, с обеда я тебя отпустил, а ты со мной на дискаче потанцуй. Я только теперь заметил, как скрипели мои зубы от ярости.

— Сапко уводят, — прошептала Инна. И в самом деле, понурив голову, Борька в сопровождении воспитательницы шаркал к выходу.

— Уходим, — распорядился я.

— Как? — Говоровская мотнула головой в сторону старшеотрядника. Теперь, как только Элиньяк покинула расположение столовой, его взор снова перебегал со столов на дверь. Незамеченным к выходу не проскользнёшь, и тут я взглянул на дверь, которая располагалась рядом.

— Давай, через кухню, — предложил я.

— Ты что, — испугалась Инна. — Заругаются.

— А может мы из дежурного отряда! — тут же предложил я свою версию нашего появления на кухне.

Инна только пожала плечами, а я уже поднялся и скользнул по стеночке к проёму. Федька и конопатая девчонка только рты раскрыли от такой наглости, но не посмели даже сдвинуться с места. Что ж, если внеплановые дежурные останутся, быть может, старшеотрядник не обратит внимания на то, что их ряды наполовину поубавились.

В варочном цехе царил жаркий туман. На громадных плитах стояли сорокалитровые кастрюли, в которых что-то звучно кипело. Пахло жиром и мокрыми тряпками. Из тумана появлялись повара и снова скрывались в клубах пара.

— Выбросите, — я так и не заметил, откуда прозвучал голос, но в моих руках очутилось тяжёлое ведро с обёртками от маргарина, вскрытыми банками и черепками разбитой тарелки. Моё лицо просветлело, и я направился к выходу на законных основаниях. Инна неотступно семенила за мной.

После невыносимой духоты кухни обычный летний день показался нам границей осени и зимы. Захотелось напялить куртку потеплее. Руки покрылись гусиной кожей. Но не успели мы добраться до мусорной ямы, как солнечный лучи основательно прогрели нас, заставив поверить, что лето ещё будет чуть ли не месяц.

Вышвырнув мусор в яму и вернув ведро к заднему крыльцу, мы пробрались к углу столовой. Отряды уже разошлись, но напороться на занудливую воспитательницу тоже не улыбалось. Я чуть не выскочил на открытое пространство, когда услышал: «Шагом марш!»

И моему взору предстал второй отряд, слаженно шагающий… Вот только не к своему корпусу, а к выходу из лагеря. Возглавляла шествие Электричка. Замыкала колонну вожатая. Между ней и последней парой шагал несчастный Борька.

— Куда это они? — удивилась Инна.

— На внеплановый поход не похоже, — хмыкнул я. — Давай за ними. Когда Электричка покинет лагерь, мы спокойненько обыщем весь её дворец, если он только снова не превратится в трёхэтажный.

— А он может, — спросила Инна. — Днём-то?

— Может, — по-деловому пообещал я.

И мы перебежали от столовой к кустам центральной аллеи. На наше счастье никому не пришло в голову обернуться.

— Эй, — раздалось сзади, — меня подождите.

Этот голос я бы узнал из миллионов. К нам спешила Эрика Элиньяк.

— Как тебя в отряд не увели? — раскрылся мой рот.

— Отпросилась, — мило улыбнулась Эрика. — Сказала, хочу порисовать.

Ну, разумеется, в четвёртом отряде воспитатель — парень. Сутулый, рябой, а тоже видать на Эрику глаз положил. И чего это на красивых девчонок исключения сыпятся со всех сторон? Мысленно возмущаясь, я пробирался за кустами вслед за вторым отрядом. Эрика и Говоровская не отставали.

Второй отряд если и собирался в поход, то не сегодня. Он остановился прямо за лагерными воротами. Вернее, его остановили. Двухшереножный строй перекрыл дорогу, а длинные пальцы с фиолетовыми ногтями выволокли Борьку и развернули его лицом к народу.

— Вот он, — звучный голос Электрички заставил трепетать даже листву на деревьях. — Любитель шататься за пределами лагерной территории. Ну, Борис, может быть ты объяснишь, почему уже второй раз покидаешь лагерь.

— Я ведь возвращаюсь, — бубнил Борька.

— Ещё бы ты не вернулся, — холодно улыбнулась Электричка. — Но мы сейчас не об этом. Ты пренебрегаешь установленными для всех правилами.

Борька промолчал.

— Хорошо, — внезапно смилостивилась директриса. — Давай, по-взрослому. То есть, о причинах. Тебя уже не устраивает отведённая площадь. Почему?

— Скучно, — пробормотал Борька. — Три деревца, да физкультурная площадка. Всё исхожено, да исписано. То ли дело в лесу…

— Значит, пока все находятся в лагере, ты предпочитаешь лес, — улыбка Электрички раздвинулась шире, а Борька поёжился. — Как ты думаешь, твои товарищи тоже предпочли бы лес играм на спортивной площадке?

— А то! — мечтательно блеснули Сапковские глаза.

— Вот это мы сейчас и проверим, — улыбка превратилась в оскал хищника. Второй отряд напра-а-аво! Борис предлагает нам оценить красоту мест за пределами лагерной территории. Поэтому уместной будет пробежка по окрестностям. Пять кругов вдоль забора бегом марш!