Время действовать - [53]
Зверь удивленно поморщился и пожал плечами. Но когда я нашел место и приткнул машину на Родмансгатан, мы оба побежали.
Она жила в одном из домов, построенных в самом начале века, но еще не реставрированном так, чтобы он перешел в категорию «люкс». Дверь подъезда была из грубого дерева, укрепленная решеткой и металлическими листами. Зверь принялся было за код, но я увидел, что замок много раз ломали, разбежался и лягнул дверь. Она открылась, мы протиснулись внутрь и помчались по лестнице.
Дому было еще далеко до сноса, но лучшие его времена явно миновали. Двери еще не были сломаны, на площадках еще не валялись капсулы от наркотиков и презервативы, еще любители орудовать банками с аэрозольной краской не успели размалевать тут стены. Но разбитые окна уже были прикрыты листами мазонита, а двери густо покрыты визитными карточками и плакатиками, написанными от руки, — верный знак того, что все квартиры сдаются, причем уже через четвертые, пятые, а то и шестые руки.
Я еле переводил дух, когда мы наконец увидели ее дверь на третьем этаже. На двери были имена и трех других девиц.
Зверь расхохотался, задыхаясь:
— Два пара девиц тут живет. А ты паникуешь, что телефон занят.
Я улыбнулся и помотал головой, нажимая на кнопку звонка. Мы ждали, отдуваясь и похохатывая. Никто не открывал. Я позвонил еще раз. Вдруг за дверью послышались какие-то звуки. Мы замерли, вслушиваясь.
Кто-то глухо кричал в квартире, колотил ногами в стену или пол.
Зверь еще раз позвонил, я стал бить в дверь ногами. Мы звонили и колотили, но даже соседи не реагировали на это. Зверь показал куда-то вверх.
Над дверью было окошко, старинная форточка для проветривания, забитая мазонитом. Оно было вроде бы заперто, но Зверь толкнул меня к двери и за несколько секунд оказался у меня на плечах.
Я видел, как блеснул его длинный нож, пригнул голову, защищая лицо, и услышал треск дерева. Окошко поддалось, бухнуло на весь подъезд, а тяжесть, пригибавшая мои плечи, исчезла.
Я взглянул вверх. Зверь пролезал сквозь окошко. Он приземлился за дверью — было слышно, как шлепнулся. Потом замок заскрипел, и дверь открылась.
Он лежал в темном коридоре и знаками показывал, чтоб я молчал.
Я опустился на колени и прислушался.
Сдавленный крик, стон, глухой и регулярный стук — как если бы чье-то тело билось о что-то твердое. Словно металось животное, запертое в клетку.
Я тихо скользнул в глубь темного коридора. Высокие двери, большие комнаты по обеим сторонам. Звуки доносились из самой дальней комнаты, с окнами во двор.
Зверь кивнул на ручку, и я взялся за нее. Рванул дверь — тут мы помедлили несколько секунд. Услышали только чей-то сдавленный крик. Зверь прыгнул вперед. Нож он держал за лезвие, готовый его метнуть.
Но сразу же остановился. Стоял и смотрел, а чей-то сдавленный крик перешел в мычание. И тут он ахнул:
— Madre mia!
На постели лежала голая женщина. Она была связана так, что даже не могла поднять голову. Лицо было закутано в тряпку. Из-под нее еще раз раздался стонущий крик, и она несколько раз рванулась всем телом, так что снова послышался глухой стук.
— Maricones de mierda,[54]— сказал Зверь.
Я кинулся к постели и сорвал тряпку с лица женщины.
Это была Кристина Боммер с белым от ужаса лицом. Она опять застонала. Рот был забит грубым чулком.
Я вырвал кляп, и она чуть не закричала, но я опустился на колени возле постели и заговорил:
— Кристина... ты же меня узнаешь... уже не опасно... это мы... Рикардо и я! Ты не ранена? Спокойно, дружок, милая, успокойся...
Зверь раскромсал веревки своим длинным ножом.
Она зажмурилась, тяжело дыша.
— Милая... мы отвезем тебя в больницу... спокойно... спокойно...
Откуда-то полетел халат, упал на нее. Я подоткнул его по краям. Ее дыхание стало реже и глубже.
— Ты не ранена? Вызвать «скорую»?
Зверь исчез.
Я выругался и вскочил на ноги. Возле кафельной печи стояла грубая старая кочерга. Я схватил ее и на цыпочках вышел в темный коридор.
Пусто.
Открылась одна из дверей. Оттуда вышел Зверь, причем сперва появился его нож. Он указал на следующую дверь в коридоре. Я подкрался к ней и встал наготове у ручки. Рванул ее, подождал пять секунд — ни звука, — и в комнату ворвался Зверь.
Но повсюду было пусто. Три пустые спальни, пустая кухня, пустая гостиная и голая Кристина Боммер на постели в четвертой спальне. Зверь покивал головой и засунул клинок в ножны, сзади на поясе.
— Коллектив, — пробурчал он. — Два пара девиц, я говорил.
А я уже шел к комнате Кристины.
Она сидела на краю постели, пытаясь натянуть на себя халат. Было видно, что ее вот-вот вырвет, глаза были остекленелые.
— Я хочу вымыться, — сказала она.
Подбородок у нее задрожал, и она прикусила губу.
— Конечно, — сказал я. — Врач тебе нужен?
Она вздрогнула.
— Нет. Ни в коем случае. Мне нужна горячая ванна.
Я рыкнул в сторону коридора:
— Зверь? Приготовь ванну! Горячую!
Ее большие глаза уставились на меня. Губы дергались.
Я перевел дух.
— Кристина, только одно — сколько их было? И когда они исчезли?
Она подняла голову, как будто просыпаясь:
— Трое, три мужика. Пять минут тому назад, четверть часа.
Я сжал ладонями ее лицо. Ее трясло.
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Посол Норвегии найден убитым в бангкокском борделе. В Осло спешат замять скандал и командируют в Таиланд инспектора полиции Харри Холе: ему предстоит провести расследование как можно более конфиденциально. Оказавшись в злачных местах Бангкока, среди опиумных домов и стрип-баров, Харри постепенно обнаруживает, что в деле с убийством далеко не все так очевидно, как казалось вначале. Тараканы шуршат за плинтусами. Кто-то притаился во тьме, и этот кто-то не выносит дневного света. Впервые на русском — долгожданный детективный роман от признанного мастера жанра, главного конкурента Стига Ларссона.
Чтобы замять скандал с подстреленным во время саммита в Осло американским спецагентом, полицейского следователя Харри Холе переводят в Службу безопасности, где ему предстоит выявить связь между королями подпольного рынка оружия и группой неонацистов. Харри выходит на весьма подозрительную сделку: некто приобрел за большие деньги киллерскую винтовку с оптическим прицелом. Коллега Харри, норвежка Эллен Йельтен, убеждена, что в этом деле не обошлось без большой политики. Догадка стоит ей жизни, но американец все равно продолжает следствие.
В Сиднее зверски убита молодая норвежка Ингер Холтер. На помощь австралийским коллегам полиция Осло посылает следователя Харри Холе. В Австралии Харри подстерегает множество неожиданностей. Здесь он обретет и потеряет и добрых друзей, и свою большую любовь. А поиски жестокого убийцы, подобного страшному змею Буббуру из сказаний австралийских аборигенов, станут для Харри глубоко личным делом и превратятся в смертельную схватку с загадочным и многоликим врагом.
Поистине в первом снеге есть что-то колдовское. Он сводит любовников, заглушает звуки, удлиняет тени, скрывает следы. Разыскивая пропавшую Бирту Беккер, Харри Холе приходит к выводу, что годами в Норвегии в тот день, когда выпадает первый снег, бесследно исчезают замужние женщины.Впервые Харри сталкивается с серийным убийцей на своей родной земле. Преступник, которому газеты дали прозвище Снеговик, будто дразнит старшего инспектора, доводя его до последней грани безумия…Перевод с норвежского Екатерины Гудовой.