— Позавчера, в кабинете мсье Базена. Она не знает, куда ей деваться. Не дают покоя журналисты. Нигде не смеет показываться. Она просит у тебя прощения.
— За что?
— За все. Сказала, что не представляла себе, что ты так ее любишь. Она тебя не понимала. Она тоже тебя очень любит.
Уар всего не говорил, опасаясь сказать лишнее.
— Как прошло собеседование утром?
— Отлично, — ответил Бош. — Вы профессора видели?
— Сам я его не видел. Он встречался с Базеном и помощником прокурора. Дело в том, что допроса сегодня не будет.
— Почему? — насторожился Бош.
— У судебного следователя есть еще одно дело. Оно займет всю вторую половину дня: завтра прокурор должен вынести решение.
— Почему вы не говорите мне правду?
— Ну, хорошо! Я предвидел, что так получится, и доволен этим. Лучшего решения и ожидать нельзя, если только не станешь придурка из себя строить. На некоторое время тебя поместят под наблюдение… Что с тобой?
Бош побледнел. В губах ни кровинки, глаза уставились в одну точку. Словно окаменев, он остановился посередине камеры.
— Повторяю, речь идет лишь о том, чтобы поместить тебя под наблюдение. Это еще ни о чем не говорит. Профессор Мешуар…
Мешуар! Вот, оказывается, как зовут психиатра. Но радости от того, что он об этом узнал-таки, Альбер не испытывал.
— …профессор Мешуар человек дотошный и хочет, чтобы некоторое время ты находился в его распоряжении.
— Вы лжете, разве не так?
— Зачем мне лгать тебе? Я говорил об этом с самого начала. Признаюсь, я сделал все, что в моих силах, чтобы он пришел к такому решению.
— От вас ничего не зависело!
— Что ты хочешь сказать?
— Профессор без вас принял это решение. Ему нет нужды со мной встречаться, признайтесь. Он все знает.
— Что он должен знать, по-твоему?
— Что я помешанный. — Эти слова Бош произнес едва слышно. От затылка по позвоночнику проползла ледяная дрожь.
Уар сделал едва заметный знак в окошко. Открылась дверь, и вошли двое. Это были не полицейские и не надзиратели. Прежде чем у Боша случился припадок, вызванный их появлением, его отвели в стоящий во дворе фургон.
Измученный двумя днями и ночами ожидания, Альбер смотрел на вошедшего профессора. Он впервые видел его в белом халате и едва не бросился к нему в ноги.
— Разве я помешанный? Неужели я такой, каким они меня считают?
Коснувшись его плеча с таким видом, словно исцеляет прокаженного, профессор улыбнулся и, покачав головой, вышел.
Долгие годы понадобятся Бошу, чтобы высказаться…
