Время Анаис - [2]

— Я из Парижа.

— Заблудились, что ли? — Пожалуй, что так.

— А ехали куда?

— Не знаю. Куда глаза глядят.

Присутствующие многозначительно замолчали. Один из них, налив себе вина, спросил:

— Что же вы намерены делать в такой поздний час?

— Нет ли у вас в деревне механика?

— Километрах в пятнадцати отсюда живет механик.

— Можно, я ему позвоню?

— Если телефон работает. Только сюда никто не поедет.

Машинальным жестом водитель показал на стопку. Кабатчик наклонил бутылку с оловянным горлышком.

Сделав глоток, пришелец задумчиво произнес:

— Надо все же позвонить. Но сначала я хочу выяснить, где я нахожусь.

— В Энгране.

— А где это?

— Как думаете, каким лесом вы ехали?

— Не знаю.

За столом раздался смех. Сидящие принялись подталкивать друг друга локтями.

— Это же Орлеанский лес! Вы почти на полпути между Парижем и Орлеаном. Ближайший город — Витри-о-Лож.

Пришелец оглядел вазы с конфетами, банки рыбных консервов, предметы для чистки посуды, бочку с керосином в углу.

— Хочу все-таки позвонить.

— Если механику, напрасно деньги потратите. Гараж у него сейчас закрыт, а дома он трубку снимать не станет.

Водителю хотелось выпить еще. Он робко попросил хозяина налить, пытаясь расположить к себе присутствующих. Выпил двумя-тремя глотками, улыбнулся.

— Хорошая водка.

Вместо того чтобы поставить стопку на покрытый бурой клеенкой прилавок, протянул ее старику.

— Еще плеснуть?

— Да.

Решив, что присутствующие удивлены тем, что он так легко одет, пояснил:

— Пальто в Париже забыл.

Фраза прозвучала нелепо. Теперь ему было нестерпимо жарко: обращенная к очагу половина тела будто пылала огнем.

— Так вы разрешите позвонить? — спросил пришелец в уверенности, что в лавке есть кабина. Выяснилось, однако, что допотопный настенный аппарат висит у него за спиной между вставленным в рамку патентом и афишей с рекламой пива.

— Покрутите за ручку. Может, и повезет.

Вращаясь, ручка аппарата издавала непривычный звук, вызывавший какие-то смутные ассоциации. Гладкая, словно отполированная трубка оттягивала руку. Наконец послышался искаженный голос:

— Витри на проводе.

— Алло, мадемуазель… Будьте любезны, соедините меня с Парижем… Номера я не знаю, но это легко установить. Мне необходимо связаться с уголовной полицией.

Водитель отвернулся, не смея даже подумать, какую реакцию вызвали у окружающих его слова. Три ружья, поставленных в угол, и брошенные на стул сумки и патронташи он еще не успел разглядеть.

В трубке послышались какие-то странные звуки, потом телефонистка произнесла:

— На линии неисправность.

— Не знаете, это надолго?

— Наверно, провода деревом оборвало, раньше завтрашнего утра едва ли восстановят.

Опасаясь, что телефонистка повесит трубку, незнакомец торопливо проговорил:

— Тогда свяжите меня с жандармерией.

Произнеся слово «жандармерия», он вдруг почувствовал, что язык у него стал заплетаться: видно, четыре стопки натощак дают себя знать.

— Какую жандармерию? Витри?

— Если вам угодно.

— Минутку. Сейчас соединю.

Ждать пришлось долго. Он слышал, как телефонистка разговаривает с какими-то людьми, о чем — было не разобрать. Веки стало пощипывать, мелкой дрожью начало дрожать все тело — знакомые симптомы. Чей-то голос, вроде бы уже слышанный, сухо произнес:

— Ты что, лишнего хлебнул?

Зачем он, спрашивается, пил? Но потребность промочить горло возникла вновь. Находившиеся в зале молчали, не двигаясь. Тишину нарушало лишь тиканье будильника да шумное дыхание собак.

— Что же вы? Говорите! Дежурный у аппарата!

Словно застигнутый на месте преступления, он растерялся.

— Алло! Жандармерия?

— Бригадир Рошен у телефона.

— Прошу прощения за беспокойство, бригадир. Я звоню из… — Пришлось оглянуться: он забыл название деревушки. — Минутку…

— Энгран! — прошептал лавочник. — Скажите, что звоните от Дюрье. Он знает.

Гость послушно повторил:

— Я в Энгране. Звоню от Дюрье.

— Кто со мной говорит?

— Видите ли… Вы меня не знаете. Я хотел бы, чтобы вы за мной приехали.

— За кем ехать? Я вас не слышу. Ничего не понимаю.

Слова, долетавшие издалека, звучали слишком громко, точно отражаясь от стен грота.

— За мной. Я Альбер Бош. Хочу добровольно сдаться. Совсем недавно в Париже я совершил убийство. Я не пытаюсь скрыться. У меня и в мыслях этого не было. Напротив…

— Подождите, пожалуйста, минуту.

Теперь он слышал разговор бригадира: «Послушай, что он мне сказал. Похоже, он кого-то пришил и теперь намерен явиться с повинной».

— Алло! Не повторите ли то, что сообщили бригадиру?

Словно школьник, тщательно выбирая слова, он повторил сказанное. Позади послышался шум. Бош не посмел оглянуться, чтобы узнать, в чем дело.

— А как вы очутились в Энгране?

— На машине приехал.

— Краденой?

— Нет, на своей.

— Рассчитывали, что успеете пересечь границу?

— Нет. Просто ехал, куда глаза глядят.

Бригадир Рошен подсказал коллеге: «Спроси, есть ли у него оружие».

— Вы вооружены?

— Я… — Пришлось напрячь память и вспомнить, Куда он подевал револьвер. — Нет.

— Вы уверены, что у вас нет оружия?

— Честное слово.

— Ну, хорошо. Оставайтесь там. Но почему бы вам не приехать к нам на своей машине?

— Она поломалась.

— Я позвоню в Орлеан, попрошу указаний. Не трогайтесь с места. Папаша Дюрье рядом?