Время Анаис - [12]

— Ровно два исполнится в декабре. Это произошло за несколько дней до Рождества.

— А ваша жена утверждает, что к тому времени она уже полгода была знакома с Сержем Николя и довольно часто встречалась с ним сперва в гостинице на улице Берри, потом в квартире на улице Дарю.

Спокойным, чересчур спокойным голосом Бош спросил:

— Она вам так сказала?

— Да. Она подписала свои показания.

— И добавила, что мне об этом было известно?

— Так явствует из ее заявления. Зачитаю ее слова.

«… Я знала, что Альберу никогда не встать на ноги. Мне надоело это нищенское существование. Тем более что при каждой неудаче во всем он винил меня. Это человек ужасно заносчивый, мнительный, который считает, что все перед ним в долгу, и без конца судьбу клянет.

ВОПРОС: — Насколько я понимаю, именно в это время вы познакомили его с Сержем Николя, который уже был вашим любовником?

ОТВЕТ: — Совершенно верно.

ВОПРОС: — Серж Николя предложил ему весьма выгодную должность на киностудии?

ОТВЕТ: — Сержу был нужен кто-то вроде него.

ВОПРОС: — Что вы имеете в виду?

ОТВЕТ: — Для прикрытия ему понадобилось чье-то имя, лучше всего француза. По каким-то причинам, которые меня не касаются, Николя не мог вести дела под собственным именем.

ВОПРОС: — По причине неоднократных банкротств и выписывания чеков, не имеющих финансового обеспечения. Продолжайте.

ОТВЕТ: — Это все. Мой муж получил то, чего добивался, и никогда не докучал».

Подняв голову, комиссар с любопытством посмотрел на Боша.

— Вы опровергаете показания вашей жены?

— Я не знал, что она была прежде знакома с Сержем.

— При каких обстоятельствах вы встретились с Сержем Николя?

… А не отказаться ли от навязанной ему роли? Играя ее, он заранее обречен. Пусть эти господа говорят сами! Ведь все против него, в том числе и эта вот встреча. В свое время он написал статью, посвященную общим вопросам кинематографа. Эту статью, которой он очень гордился, удалось пристроить в солидный еженедельник. В ту пору они жили в меблированных комнатах на улице Бержер, где не было телефона. Однажды, когда он пришел в редакцию за гонораром, ему передали записку, на которой был указан номер телефона и фамилия господина Николя.

— Похоже, дело важное. Он уже в третий раз звонит, спрашивает, передали ли вам записку.

Альбер позвонил, и Серж Николя назначил встречу в баре на улице Пресбур. Если б он рассказал об этом комиссару, тот бы непременно поинтересовался, как они друг друга узнали.

Серж Николя тогда сам подошел к Альберу — обаятельный, развязный — и принялся расхваливать его статью.

— Я навел о вас справки. Известно ли вам, любезный друг, что вас весьма ценят и уважают? (Сержу была свойственна манера выделять прилагательные и наречия). Буквально все твердят, что вы заслуживаете лучшей участи, что вы себя не цените, что вам следует предоставить возможность показать, на что вы способны. — И, подняв бокал на уровень глаз, прибавил: — Я дам вам такую возможность.

Сколько же виски выпили они в тот вечер? Подошло время ужина, а они о еде даже не вспомнили. Распираемый нахлынувшими на него чувствами, оставшись один у себя на улице Бержер, Бош чуть не заплакал от счастья. Фернанда вернулась лишь час спустя. Теперь-то ему было ясно, что она дожидалась конца встречи с Сержем в соседнем баре или у него дома. Однако вполне естественным тоном она проговорила:

— Ты должен меня познакомить с ним. Жаль, что он русский. Русских я остерегаюсь…

— Вы вокруг да около ходите, — сказал комиссар. — Я хочу уточнить некоторые детали, чтобы вы не стали посмешищем, пытаясь представить случившееся как убийство из ревности.

— У меня этого и в мыслях не было.

— В таком случае не знаю, как вам удастся оправдать себя.

Бош осознал, сколь низким выглядел со стороны его поступок, и ему захотелось произнести нечто такое, что возвысило бы его в собственных глазах, даже если это вызовет насмешку или негодование полицейского чиновника.

И он сказал то, что давно хотел сказать, правда, другим тоном и при иных обстоятельствах.

— Господин комиссар, я убил Сержа Николя, потому что я честный человек.

Комиссар не смеялся. Он лишь внимательно взглянул на Боша, удивленно прищурив глаза, и, пожав плечами, стал надевать шляпу и плащ.

— Мы это сейчас выясним. Спустимся вниз, нас ждут.

Арестованному все же подали чашку кофе, который еще не успел остыть, и булочку с маслом, но привести себя в порядок никто не удосужился предложить. Решили, что и так сойдет. Наверняка для того, чтобы он действительно походил на убийцу. А может, затем чтобы воздействовать на толпу и вызвать в нем чувство страха?

Его посадили на заднее сиденье, снова надев наручники; с одной стороны сел комиссар, с другой — полицейский в штатском. Проезжая Елисейские поля, пленник с комиссаром одновременно вскинули глаза на высокое здание, где находилась контора киностудии.

Вскоре они приехали на улицу Дарю. У дверей дома собралось с полсотни человек и множество автомобилей. К полицейской машине кинулись фотографы.

Фотовспышки слепили глаза, но репортеров не прогоняли. Бош видел лишь силуэты людей в темной одежде, чьи-то лица, снова почувствовал, как озябли руки и ноги, слышал голоса, в которых звучали угрозы и негодование. Кто-то лез с кулаками, несколько женщин пытались прорваться сквозь полицейский заслон.