Время Алексея Рыкова - [65]
Как уже говорилось, на том же съезде были приняты меры по некоторому ослаблению жёсткой централизации управления народным хозяйством и предоставлена определённая самостоятельность местным совнархозам. Это произошло в начале 1920 года, а в конце его, когда победа в вооружённой борьбе с интервентами и белогвардейцами уже вполне определилась, Алексей Иванович, выступая на VIII Всероссийском съезде Советов с докладом о положении промышленности и мерах её восстановления, внёс предложение принять резолюцию о децентрализации управления предприятиями.
Пойдя в свое время на создание системы главкизма, председатель ВСНХ видел её серьезные изъяны. Он быстро обнаружил почти неизбежно связанные с ней злоупотребления на почве «гипертрофии, — как подчеркивал он, — централизованных форм управления». Эти злоупотребления приобрели характер «крупного экономического фактора, отрицательное значение которого далеко превышает злоупотребления отдельных лиц», так как он способствует бюрократизации всего управленческого аппарата. «Для меня является совершенно несомненным, — говорил Рыков в середине 20-х годов, — что созданная нами со времени Октябрьской революции система управления хозяйством не вполне соответствует новым задачам». Эта система, отмечал он, возникла «в условиях гражданской войны и растущего разрушения» и в условиях мирного строительства не может быть приемлемой, ибо «покоится на такой централизации, которая исходит из недоверия к каждому нижестоящему звену»[20]. Вызванная войной централизация с переходом к нэпу подвергалась ломке, но оказалась живучей…
Крутой поворот к новой экономической политике, начавшийся после X съезда РКП (б), не застал Алексея Ивановича врасплох. Он убежденно считал, что эта политика «вводится твердо и на долгий срок». Такое его убеждение полностью совпадало с мнением Ленина.
Вскоре, в мае 1921 года, прошел последний под руководством Рыкова IV Всероссийский съезд Советов народного хозяйства. Председателем ВСНХ стал П.А. Богданов.
В жизни Рыкова начиналась новая полоса, наиболее тесно и непосредственно связанная с государственной деятельностью Ленина. Она продолжалась до трагических дней последней декады января 1924 года…
Пора смятения
— Скажи мне, Партия,
скажи мне, что ты ищешь?
И голос скорбный
мне ответил: — Партбилет…
>Александр Безыменский
В восьмом часу вечера понедельника, 21 января 1924 года, в кремлёвской квартире Рыкова раздался телефонный звонок. Трубку взяла Нина Семеновна. Разговор не был продолжительным, но её лицо побледнело. Собравшись с силами, она сообщила мужу:
— Алёша, умер Владимир Ильич… Сейчас в Горки выезжают товарищи…
Рыков — он уже не первый день был болен — попытался подняться с постели, начать сборы, но сил не хватило. О длительной поездке в морозной ночи нечего было и думать.
Тем временем от Кремля из-под арки Боровицких ворот вывернули автосани и, постепенно оставив позади лабиринт московских улиц, пошли по засугробленному Каширскому шоссе на Горки. В их быстро выстудившейся кабине с брезентовым верхом прижались друг к другу шестеро — Зиновьев, Каменев, Томский, Сталин, Бухарин и Калинин. Четверо первых — члены, а двое других — кандидаты в члены Политбюро ЦК РКП (б). Впрочем, за долгие месяцы отсутствия Ленина Бухарин фактически стал полноправным участником работы этого высшего партийного органа.
Из членов Политбюро, кроме Рыкова, в кабине автосаней отсутствовал ещё один — Троцкий. Шифрованная телеграмма Сталина, извещавшая о кончине Владимира Ильича, настигла Троцкого на перроне тифлисского (тбилисского) вокзала. Отсюда он продолжал путь в Сухуми для лечения. Впоследствии Троцкий обвинял Сталина, что тот умышленно ввёл его в заблуждение относительно даты похорон, и это стало причиной его невозвращения в Москву. Как бы то ни было, Троцкий скоро поймет свой промах…
В автосанях, пробивавшихся сквозь снежную замять, не было также и двух кандидатов в члены Политбюро, секретарей ЦК партии Молотова и Рудзутака, которые провели ту бессонную ночь в кабинетах на Старой площади, занятые делами, хлынувшими с известием о кончине Ильича. В начале следующей ночи, с 22 на 23 января, от перрона Саратовского (ныне Павелецкого) вокзала отправился до ст. Герасимово, близ Горок, спецпоезд; его немногие вагоны заполнили члены ЦК и ЦКК партии, союзного и республиканского Совнаркомов.
Скорее всего, сойдя именно с этого поезда, добрался до Горок и больной Рыков. Ровно половина прожитых им к тому времени лет прошла от дней, когда он впервые встретился с Лениным, приехав к нему в Швейцарию из родного Саратова. И вот Саратовский вокзал, куда прибыл траурный поезд, в котором Алексей Иванович вернулся, подле ленинского гроба, в Москву, стал как бы одним из рубежей прощания с Ильичем. Но прощания ли?
Последующие пять дней и ночей слились в непрерывную ленту людского движения мимо трещавших на морозе костров, заиндевевших часовых и всадников в шишкастых шлемах — туда, к Колонному залу Дома Союзов. 26 января Рыков вместе с другими руководителями страны занял место в президиуме II съезда Советов СССР, который открылся заседанием, посвященным памяти Ленина.
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.
Перед вами необычайно смешные мемуары Дженни Лоусон, автора бестселлера «Безумно счастливые», которую называют одной из самых остроумных писательниц нашего поколения. В этой книге она признается в темных, неловких моментах своей жизни, с неприличной открытостью и юмором переживая их вновь, и показывает, что именно они заложили основы ее характера и сделали неповторимой. Писательское творчество Дженни Лоусон заставило миллионы людей по всему миру смеяться до слез и принесло писательнице немыслимое количество наград.