Поэтому я искренне удивился Оракулу. Тот скорчился, вжался в стену и никаким образом на хотел походить на могущественное существо. Худой, жилистый, сутулый, с мозолистыми натруженными руками и загорелой до бронзовой красноты кожей. Тем более, Рис как ошпаренная продолжала твердить, что это не он. А кто, спрашивается? Не могла же Проницательность обмануть.
– Чего он лопочет? – повернулся я к спутнице. Греческий не входил в список самых распространенных языков, потому для моей Лингвистики оставался неподвластным.
– Что не виноват. Все произошло само собой. Что-то про книги, свитки, потом прилетели эти твари. Погоди.
Она задала вопрос Оракулу. Тот задумался на пару секунд, но все же ответил. Рис повернулась ко мне.
– Сереж, он Оракул. Новый Оракул. Говорит, что около двух месяцев назад все вокруг изменилось. Шел как обычно рыбачить и мир преобразился. Потом перед глазами пошли всякие строчки.
– Это значит лишь то, что предыдущий Оракул мертв, – чуть не застонал я, – везет, так везет. Ну почему, почему со мной постоянно все так происходит? Почему, почему? Ты меня понимаешь? Уай, порке?
Я затряс несчастного Оракула за плечи так, что голова последнего запрокинулась. Рис повисла на мне, пытаясь, удержать, но куда ей было против силы корла. Однако от чуть не случившейся истерики со всеми вытекающими, меня спас сам Оракул.
– Я не знаю, господин, почему так происходить. Я не хотеть этого.
– Так ты говоришь по-испански? – осознал я.
– Немного. Вы не первый человек, кто приходил ко мне. Даже не знаю как сказать, не человек тоже был. Много. Они задавали вопросы и ждали от меня ответ. Я говорил что знаю, что вижу. Некоторые уходить, некоторые ругаться. Когда я жить на маяке было легче. Там много книг, я читать их. Находить ответы. Я могу читать на странных языках, но пока не знаю, как их произносить. А потом прилетели твари. Твари напали и выгнали с маяка. Я поселился здесь.
– Погоди, погоди, – как бы хороша ни была Лингвистика, я еле успевал понимать тараторящего Оракула, – а что за книги внутри?
– Сахем говорить, что это запись прошлого Оракула. Все, что случится или происходить потом.
– В будущем?
– Да, в будущем. Там есть про все – войны, разрушения держав, убийства великих героев.
– А когда приходил сахем?
– Три недели назад. Сразу, как узнал, что Оракул мертв.
– И, говоришь, там есть предсказания про всех великих героев?
– Да, я некоторые начал читать. Но не все.
– Может, ты находил что-нибудь и про Спасителя? Или Разрушителя?
– Спаситель – да! – чуть не закричал Оракул. – Про него очень много говорить в разных книгах. Но того, что произошло.
– Может, есть что-нибудь и о грядущем?
– Надо смотреть. Только там…
Он указал жилистой рукой в сторону маяка. Не на саму башню, а на полчища гарпий вокруг.
– Когда приезжает много людей, твари недалеко улетают. Так нам привозят еду. Но в другое время, они постоянно сидят там.
– Блин, не могу сосчитать их, – нахмурился я, – они постоянно меняются местами.
– Давай я вежливо попрошу их постоять на одном месте, – предложила Рис.
– Было бы очень любезно с твоей стороны. Ладно, как тебя зовут, новый Оракул?
– Меня звать Сакис.
– Так вот, Сакис, забейся куда-нибудь и не вылезай. Тут есть кто еще?
– Конечно, отец Феоктист. Он как вы.
– В смысле?
– Ищущий, – поняла Рис, – вот и посиди с ним. А мы пока разберемся с гарпиями.
– Точно, давай, давай…
Я поглядел, как Оракул подошел к дверям церкви и скрылся внутри, после чего повернулся к девушке.
– Теперь расскажи мне об этих гарпиях. Точнее о том, как мы будем их останавливать.
– А что о них рассказывать? Полуразумны. Точнее даже разумны. Но в отличие от тех же домовых, не идут на контакт. Знают и понимают человеческий язык. Хотя разговаривают на своем, птичьем. Противные твари. Только и делают, что гадят, пьют, воруют и устраивают безобразия.
– Пьют?
– Ага. Почище, чем зверолюды. Да, еще любят все блестящее. Бойцы они средние, но их вон сколько, десятка три.
– И чего делать?
– Потихоньку вырезать ближних, где сможем. Потом посмотрим. Я же тебя не просто так позвала. Помню, как ты с рахнаидами управился.
Я ей не сказал, что будь тут две-три гарпии, проблем бы не возникло. Откатил-убил. Но вот с целой стаей дело обстояло сложнее.
– Давай только на рожон лезть не будем.
К маяку и единственной хозпостройке у подножия вела асфальтированная дорога, соединяющая его с остальным миром. Вдоль нее тянулись провода, опираясь на бетонные столбы. Возле них, на земле, сидели важные и крикливые гарпии. Благодаря зевам мы попросту перескочили узкую полоску воды береговой бухточки и каменистой поверхности, игнорируя бездорожье. Вот только оказались отрезаны от всего мира. Не самое удобное место для нападения.
Я хотел было посоветовать Рис обогнуть гарпий верхом. Чтобы представилось большее пространство для маневра. Однако девушка уже оторвалась шагов на десять от меня. Когда догнал, она выудила из мешка посох и махнула в сторону ближайшей гарпии.
– Думаю, достану. Тут метров пятнадцать, не больше.
– Давай, только аккуратнее.
Сам же завороженно смотрел на «полуразумное существо». Жизнь, конечно, меня готовила ко многому, в том числе к двухчасовому концерту Стаса Михайлова по ТВ во время посещения бабушки, но не к этому. Гарпия выглядела омерзительно. Невысокая, на полторы головы ниже Рис, с длинными серыми перьями. Лицо обычное, старушечье, только вместо носа и рта огромный загнутый клюв. Грудь, к сожалению, с намеком на женскую, но к счастью – покрыта коротким белым пухом. Человеческие руки коротки и с длинными ногтями. Когти на лапах острые, как кинжалы горца. Более того, именно сейчас гарпия еще больше их затачивала клювом, стоя на одной лапе. Фламинго недоделанная.
