Вразнос - [6]
Смотрим «Остров сокровищ».
— А теперь мы вам расскажем историю… Про мальчика Бобби. Который очень любил… Очень любил деньги.
Кхм, кхм. Мультики — хорошо. А я вот, кстати, например — не устала…
Поглядываю то на одного, то на другого.
Сашечка смотрит мультик взахлеб, растопырив ресницы. Собачка смеется. Доктор Ливси — душка.
— Ну, ладно. Next time.
9. КАК ХОРОШО БЕЗ ЖЕНЩИН И БЕЗ ФРАЗ
Помню один концерт. Музыкант — его имя вы все знаете — вышел на сцену, спел что-то, а потом — воздух в зале расслоился, дрогнул, все стали восторженны и торжественны. В прозрачной тишине он начал — тихо и интимно:
— Как хорошо…
И замолчал. Молчание облетело зал — и заглянуло каждому в глаза. Все замерли. Каждый стал — наедине с певцом. Или даже — один.
И он продолжил — тихо, спокойно, как будто сидя напротив каждого на расстоянии вытянутой руки:
— Как хорошо без женщин и без фраз…
Все поняли. Все. Весь зал. Ох, как все поняли! Женщины захлопали. Мужики просто застонали. Без женщин и без фраз! И бог мой, какую ему устроили овацию!
…Вот так и мы — трахались. Без затей и без «фраз».
А потом неумело закуривала: хорошо! Хорошо, по-честному, по-пацански.
Эти девочки — мокнут. Требуют — женись.
И я — мокну, жду, смотрю на телефон… Позови.
Но все равно как бы — по-пацански. И давай, давай, со мной можно — жестко. Ты и так много врешь. И так много накручиваешь. Хотя бы со мной — расслабься.
Ну мы-то с тобой, брат, понимаем…
Без женщин и без фраз.
10. БУЛЬК В СКВЕРИКЕ
Сашечка достает из-за пазухи фляжку. Отхлебывает, передает мне. В темноте блестит его горло.
«Бульк в скверике». Как бомж. Но бомж — в Праде.
Вокруг кусты, чернильная темнота. Ее объедают фонари. И мокредь.
Нас могут замести.
Да бог с вами, кто нас заметет! Успеем спрятать в сумку.
И вообще: два приличных человека. Я вне подозрений, он — полон шарма. Черное платье. На нем — оранжевый пиджак. Стильные. Худые. Немного странная пара — ну и что?
В глубине высится дом. Похож на питерский. Красивый. Балкончики. Лепнина. Квартиры там стоят — миллион. Местные отгрызли бы себе руку, чтоб там жить. Убить тридцать лет, чтоб накопить на флэт там — легко.
Они вообще любят убивать жизнь на то, чтобы накопить.
А мы — забесплатно внизу сидим.
Сидим. Пьем дешевый виски. И мокредь. Черная решетка кустов. Мы — парижские бретеры, опасно, наравне.
Сейчас взовьемся двумя ракетами и жахнем над этим сонным городом, где нас не пустили в Хилтон — нас! Ну и что, что зрачки бесятся. Это же — мы! Вы еще узнаете!
Еще глоток — и шорох по кустам.
…Но каждый смотрит на часы. У ночи зарастает мозжечок. Домой. Недокутили. Жаль.
Ты продолжаешь играть — я ухожу в мох.
Дома:
— Эх, купил бы ты мне фляжечку!
— Серебряные стоят дорого!
— А что, уж не серебряную — нельзя?
— Посмотри, такая — хороша?
— Хорошша.
— Ну — заказываю!
И вот через неделю — пакет.
— Хороша?
— Хороша!.. Ух, хороша!.. Для дюймовочек! Тут же — два глотка!
— Зато — можешь залить туда восемнадцатилетний Гленфиддих. Качество! Качество прежде всего!
Ты не понимаешь. Алкоголь — чтоб пить, не смаковать — пить! Пить и напиваться — пока здоровья хватит.
И вот стою я с фляжечкой для мальчик-с-пальчиков, с каплей хорошего — но очень хорошего — виски. А главное — не с кем пить по скверикам. Бульк. Черные кусты. Как бомж. Не с кем пить.
11. ВСТРЕЧА С НАСТЕНЬКОЙ. VICTORIA — PICCADILLY CIRCUS — CAMDEN TOWN — VICTORIA
Вокруг Виктории — целый квартал украшенных лепниной, базовых гостиниц. Кран течет, душ холодный, постель пованивает плесенью. На ресепшене — зевающий индус. Устраиваюсь сама, забрасываю чемодан, иду к Виктории, встречаю Криса с его надутыми губками бантиком и в гопницком прикиде.
Когда он прислал фотографию, засмеялась — пацан выглядит лет на тринадцать и хорошенький как кукла. В красном свитере, сидит за компом. Черные глазки и челка на глаза. Потом мы встретились. Ну, двадцать и толстоват, но серьезный и… и я нравлюсь ему.
Второе поколение. Аккуратно подбирает слова.
— Тебе нравится моя новая прическа?
— Да. Тебе идет.
Торчащий гребень посреди головы. Ну какой же ты, парень, рэппер! Но хорошо. Идет тебе, идет. Чопорно, как новобрачные, поднимаемся в номер. Складывает бренчащие цепями джинсы на стул. Рассматривает себя в зеркало.
Секс так себе, это для понтов.
Сходим вниз. Мне нравится, как, выпучив губки, он держит меня за руки. Как мы спускаемся по лестнице и идем в паб. Мне нравится, что записной пабский шут и приставала говорит нам: «вы — самая красивая пара в этом пабе!» Я даю ему камеру: щелкни нас. Двадцать лет — и тридцать шесть.
Крис дуется: не надо было слушать его, не отстанет же потом. Я веселюсь. Все невсерьез. Расслабься.
И мы нежно прощаемся, и уговариваемся встретиться скоро-скоро. Теперь я могу его еще месяц динамить.
Каждый раз когда я в Лондоне — забегаем с Галькой на попить-кофе. Каждый раз немного более чужие друг другу. И все труднее выслушивать все эти «а он что? а ты что?» — и ее обиды — и ее гороскопы.
Галька — из Архангельска. Милая и смешливая. Девочкина фигура, провинциальный говорок — и женские, острые глаза. Галька жила у нас. Потом уехала в Лондон — на ловлю счастья и мужиков. Не знаю, поймала — не поймала. Вроде живет одна, работает, справляется. Но Лондон ее немного объел по краям.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.