Вратарь и море - [31]

Шрифт
Интервал

Я вспомнил, какие у них в Холмах красивые грядки с овощами. И как меня там угощали: кислый хлеб на закваске и лисички.

Она считает меня мерзким. Я воняю рыбой, ем животных и вообще отвратителен по всем статьям.

Мысли крутились в голове каруселью, но все это время я упорно шагал следом за Леной, стараясь не отставать. И мы уже дошли до домов у пристани.

– Мы сюда? – спросил я понуро, когда Лена резко затормозила у дома Туре.

Она не ответила. Бросила велосипед в изгородь и безжалостно нажала на звонок.

Дверь открыл Туре.

– Мне нужно твое духовое ружье, – сказала Лена. – Завтра в школе верну.

Туре поджал губы и посмотрел куда-то за спину Лены. Я в очередной раз подумал, что он ее боится.

Когда мы ехали домой, у Лены на плече болталось ружье.

Неудачная охота на лису

– Эй, я с тобой разговариваю? Ты оглох, что ли?

– Чего?

– Я сказала: возьми с собой плащ-палатку Рейдара, она нужна для маскировки. Сможешь?

– Лена, лису нельзя убить из пневматики, – ответил я раздраженно.

А она и не собирается убивать. Хочет просто припугнуть. Пора прекратить это безобразие: лиса лишает жизни домашних кур, которые не делали ничего плохого, исключительно несли яйца, в крайнем случае, катались на санках.

– Я как пальну из духовушки, так она сразу все поймет!

– Лена, я не верю…

– Ты обязан! – рявкнула она.

Пошел дождь, но Лена соорудила из брезента подобие охотничьей палатки, прикрепив один конец к углу сеновала. Когда я пришел с плащ-палаткой, она сидела на складном стуле, широко расставив ноги и вся обратившись в слух. Лицо размалевано под камуфляж, поперек колен ружье, рядом пирамида из бутербродов с шоколадной пастой и бинокль. Вид совершенно безумный. В обычное время я бы рассмеялся, но сейчас промолчал.

Я плюхнулся рядом и прикрыл нам ноги пятнистой зелено-коричневой накидкой. Никто из нас не проронил ни слова. Мы мрачно и неотрывно смотрели на курятник.

И вдруг – всего через полчаса – оттуда донесся звук! И что-то там зашевелилось!

Лена схватила ружье и выстрелила.

– А-а-а-а! Да какого!..

Посреди курятника поднялась на ноги огромная фигура.

– Сушки соленые! – пискнула Лена. – Я подстрелила Рейдара…

– Лена?! Трилле?!



Мы во все лопатки рванули через поле, раскисшая земля чавкала в темноте под ногами.

– Прячемся в катере, – просипела Лена. – И запираемся изнутри.

Она уже бежала к плавучей пристани у мола, где «Тролль» остался ночевать на воде впервые после бури.

Мы ввалились на борт и заперлись в каюте.

Некоторое время мы молча стояли в темноте и прислушивались. Папа крикнул что-то сердито, потом еще, потом стало тихо.

Я заполз в койку и улегся. Запахи и звуки напоминали о лете, море, деде и покое. Это было как вернуться в старое королевство, из которого уехал. Я смертельно устал и закрыл глаза.

В темноте было слышно, что Лена обшаривает шкаф. Потом она принесла мне печенье.

– Наверняка у него срок годности вышел до нашего рождения, – сказала она, засовывая печенье в рот. – А одеяло тут есть?

Сколько раз мы с Леной сидели вот так и болтали обо всем на свете?! Сейчас мы оба молчали. Мы слышали, как плещет за стеной море, и думали каждый о своем, пока темнота неспешно стирала остатки дня.

– Все, мне пора домой, – сказала Лена, клацая зубами от холода. – Я не могу позволить себе цистит в разгар тренировок.

Она взяла ружье наизготовку и открыла дверь каюты. Она же не собирается опять стрелять в моего папу?

– Я еще тут побуду, – пробормотал я.

Натягивая на себя нагретое Лениным теплом одеяло, я успел с надеждой подумать, что вдруг мне тоже удастся подхватить цистит. И заснул под шелест дождя и плеск волн.

Дед, море и я

Я мог бы разобидеться, потому что ни мама, ни папа не заметили, что я не ночую дома, и хватились меня только утром. Слишком нас много в семействе Даниельсен Уттергорд. У папы болел подстреленный зад, Ингер кричала весь вечер, каждый из родителей думал, что другой заходил ко мне пожелать спокойной ночи.

А я лежал в дедовом катере, натянув одеяло на голову, и спал.

Когда я проснулся, «Тролль» качался совершенно иначе, и тарахтел мотор. Я сел, ничего не понимая. Серый рассветный свет падал в дверь каюты, а на палубе маячил дедов комбинезон. Неужели уже утро? Дед говорил по телефону. Разговор меня и разбудил. Дед всегда держит телефон подальше от уха, как будто это краб и того гляди вцепится в него.

– А-а? – кричал дед. – Нет, Трилле не со мной.

Я готов был вылезти на палубу, но дед уже закончил разговор:

– Слушай, Рейдар, я не могу говорить, у меня полперемета в море. Позвони, когда Трилле найдется.

Он нажал отбой и зашвырнул телефон в каюту. Тот приземлился рядом со мной. Кишки опять свело в узел. Я вспомнил взгляд Биргитты, когда дед прикончил курицу. И как издевательски морщит нос Кай-Томми при виде меня. От одной мысли о школе меня чуть не вывернуло. Одеревеневшими пальцами я взял дедов телефон и написал папе эсэмэску: «Я на борту. Прости, что подстрелили тебя».

Я выключил телефон и снова закутался в одеяло. Я чувствовал себя кутенком. Ясно представлял, как разозлился папа, прочитав сообщение. Но мне было до лампочки. Пусть ругаются сколько хотят. Я больше не могу.


Еще от автора Мария Парр
Вафельное сердце

«Вафельное сердце» (2005) — дебют молодой норвежской писательницы Марии Парр, которую критики дружно называют новой Астрид Линдгрен. Книга уже вышла в Швеции, Франции, Польше, Германии и Нидерландах, где она получила премию «Серебряный грифель».В год из жизни двух маленьких жителей бухты Щепки-Матильды — девятилетнего Трилле, от лица которого ведется повествование, и его соседки и одноклассницы Лены — вмещается немыслимо много событий и приключений — забавных, трогательных, опасных… Идиллическое житье-бытье на норвежском хуторе нарушается — но не разрушается — драматическими обстоятельствами.


Тоня Глиммердал

Посреди всеобщей безмолвной белизны чернеет точечка, которая собирается как раз сейчас нарушить тишину воплями. Черная точечка стоит наборе Зубец в начале длинного и очень крутого лыжного спуска.Точку зовут Тоня Глиммердал.У Тони грива рыжих львиных кудрей. На Пасху ей исполнится десять.«Тоня Глиммердал», новая книга норвежской писательницы Марии Парр, уже известной российскому читателю по повести «Вафельное сердце», вышла на языке оригинала в 2009 году и сразу стала лауреатом премии Браге, самой значимой литературной награды в Норвегии.


Рекомендуем почитать
Жуть вампирская

В книге много страшных рассказов, которые на самом деле не так напугают читателя, как научат его наблюдательности, доброте, и, конечно же, умению сориентироваться в необычной (а может, и страшной) ситуации. Алексей Лисаченко – талантливый детский писатель, лауреат IV Международного конкурса детской и юношеской литературы имени А.Н. Толстого (2012). А за сказочную повесть «Женька из 3 «А» и новогодняя Злка» автор в 2016 году получил премию имени С. Маршака. Эту повесть ребята тоже прочитают в нашей книге. Для младшего школьного возраста.


Барк «Жемчужный»

Герои этой книги очень любят свой город, гавань, море, корабли; затаив дыхание слушают рассказы матросов и рыбаков, завидуют их подвигам и ждут не дождутся, когда станут взрослыми… А между тем они и сейчас совершают немало благородных дел. И маленький больной Степик, который заботится о молодом деревце. И Белоснежка, спасающая подруг во время шторма. И Тюлька, которая мечтает о том, чтобы победить сероводород, который губит живое море. И, как всякие ребята, они похожи друг на друга и в то же время разные.


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Люся с проспекта Просвещения или История одного побега

Веселая, почти рождественская история об умной и предприимчивой собаке Люсе, которая, обидевшись на несправедливость, совершает побег из дома. После многих опасностей и приключений покорившая сердца нескольких временных хозяев беглянка благополучно возвращается домой как раз к бою новогодних курантов.Книга предназначена для детей среднего школьного возраста.


Два трюфеля. Школьные хроники

Весёлые школьные рассказы о классе строгой учительницы Галины Юрьевны, о разных детях и их родителях, о выклянчивании оценок, о защите проектов, о школьных новогодних праздниках, постановках, на которых дети забывают слова, о празднике Масленицы, о проверках, о трудностях непризнанных художников и поэтов, о злорадстве и доверчивости, о фантастическом походе в Литературный музей, о драках, симпатиях и влюблённостях.


Фламинго, которая мечтала стать балериной

Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?


Изумрудная рыбка

«Изумрудная рыбка» покоряет удивительным «русским детским» языком, искренностью и «настоящностью». Николай Назаркин сам был когда-то маленьким пациентом и показывает жизнь больницы изнутри. Но не думайте, что в книжке будет одно нытье и скука — умению дружить и радоваться жизни у героев «палатных» рассказов можно только поучиться!Сборник рассказов «Изумрудная рыбка» — дебют Николая Назаркина в литературе — был сразу замечен критиками и получил Малую премию (за повесть или рассказ) Национальной детской литературной премии «Заветная мечта».


Зима, когда я вырос

1947 год. Послевоенный Амстердам. Зимний лед не только на улицах города, но и в жизни людей, стремящихся обрести хоть какое-то равновесие. Десятилетний Томас живет вдвоем с отцом-мечтателем, который переходит с одной работы на другую и никак не может смириться со смертью матери мальчика. И сын остается практически без его внимания. У каждого в этом городе в это время — по такой истории. Что их отогревает — это друзья и разговоры. Друзья Томаса — его ровесник, тихий мальчик Пит Зван, чьи родители стали жертвами Холокоста, и строгая тринадцатилетняя Бет Зван, в которую Томас влюблен.Вместе с Томасом и его друзьями мы познаем внутренний мир людей, пострадавших от войны, и радуемся каждому лучу солнца в их жизни.12+.


Пусть танцуют белые медведи

Повесть известного шведского писателя Ульфа Старка «Пусть танцуют белые медведи» рассказывает об обычном подростке Лассе: он не блещет в учебе, ходит в потертых брюках, слушает Элвиса Пресли и хулиганит на улицах.Но однажды жизнь Лассе круто меняется. Он вдруг обнаруживает, что вынужден делать выбор между новым образом примерного мальчика с блестящими перспективами и прежним Лассе, похожим на своего «непутевого» и угрюмого, как медведь, отца. И он пытается примирить два противоречивых мира, найти свое место в жизни и — главное — доказать самому себе, что может сделать невозможное…


Простодурсен. Лето и кое-что еще

Перед вами – долгожданная вторая книга о полюбившихся жителях Приречной страны. Повседневная жизнь всех шестерых – наивного Простодурсена, надёжного Ковригсена, неугомонной Октавы, непутёвого Сдобсена, вредного Пронырсена и Утёнка, умеющего отыскивать необычные вещи со смыслом, – неспешна и подробна. В этом завораживающем мире то ли сказки, то ли притчи времена года сменяют друг друга, герои ссорятся и мирятся, маются от одиночества и радуются праздникам, мечтают о неведомой загранице и воплощают мечту о золотой рыбке…