Возвращенный рай - [62]
Первые дни после выхода парохода из шотландской гавани море было спокойпо. Эмигранты — пассажиры третьего класса стремились выбраться на палубу из темноты и духоты трюма, чтобы воспользоваться даровой роскошью: вдохнуть свежее дуновение океана или увидеть свет бледной звезды, точно такой же, какая сияет над Стейнлидом. Выходили целыми семьями, располагались на палубе, вытянув ноги или присев на корточки; разворачивали обернутую в газетную бумагу соленую свинину, ржаной хлеб домашней выпечки; тут же мандолина в придачу. Мальчишек посылали за пивом, и начинался пир горой, по сравнению с которым казались жалкими обеды, отпускаемые эмигрантской администрацией. Пели песни, разговаривали на языках, понятных только самим говорившим. Потом, взявшись за руки, водили хоровод. Молодежи было здесь немало. В одиночку или в компании с несколькими друзьями отправлялись они в Америку добывать золото. По вечерам собирались на палубе и при свете керосиновой лампы показывали, кто на что способен: одни — плясали с ножами в зубах, другие — выделывали сальто-мортале, хлопали в ладоши, визжали и кричали так громко, как никогда не услышишь в Исландии. Все это было неотъемлемой частью танца.
Брат и сестра из Лида испуганно смотрели на веселящуюся молодежь. Такие развлечения были под страхом ада запрещены в Исландии указом короля почти две сотни лет назад. Здесь же не заботились о башмаках и не советовали ходить осторожно, чтобы подольше сохранить подметки, как приучают детей в Исландии; и подумать только, вытащили все музыкальные инструменты, которые датские короли считали греховными! Сестра и брат из Лида были единственными молодыми созданиями в этом мире, которые не знавали иного развлечения, кроме посещения церкви, не умели даже кружиться в хороводе. Стоя особняком и держась за руки, они не понимали, что происходит вокруг. Что все это значит? Может, именно так и следует себя вести? А вот один парень взвился волчком и завертелся в воздухе! Потом опустился на ноги! Уж не новый ли это способ славить бога?
— У меня по коже мурашки бегают, — сказал Викинг, когда под музыку волынок и барабанов веселье достигло апогея.
— Я даже рада, что мама нездорова и не видит всего этого представления, — сказала сестра. — Испугалась бы до смерти. А мне так стыдно, что я готова бежать и спрятаться подальше!
Но как ни тяжело было сносить это зрелище, брат и сестра никуда не делись, продолжали стоять словно зачарованные.
Они позабыли о времени и пространстве, их охватило очарование, рождавшее в душе жажду другой жизни. Не успела девушка сообразить, в чем дело, как один парень схватил ее за талию, оторвал от брата, заключил в объятия, и вот они уже закружились в танце. Это был один из парней, которые так легко кружатся под мелодию «Клементайн». А юная девушка в одежде из грубого домашнего сукна? Наверное, под ее рубашкой жила другая, та, которая чувствовала и такт и ритм и следовала ему, не ошибаясь. Она сама по себе постигла искусство, которое датский король запретил в Исландии. Что это так неожиданно и непонятно затрепетало во всем ее теле? Все так странно — думаешь и удивляешься, ты ли это?!
Странно с непривычки видеть столько людей сразу, и как трудно отличить их друг от друга, иностранцев в особенности, когда они собираются все вместе; это почти так же сложно и невозможно, как отличить одну от другой сорок, стайкой разгуливающих по выгону в последние летние дни. Так и лица этих людей сливаются в одно сплошное пятно — всякий раз, когда брат и сестра пытаются всмотреться в них, разобраться, они исчезают, словно лопающиеся пузырьки на кипящей каше. Эта толпа чужих людей с их дорожной дружбой походила на огромного кита или на ужасное морское чудовище со множеством пастей, появлявшееся на островах Вестманнаэйяр. Брат и сестра и не пытались составить себе представление об отдельных людях в этой многоликой массе или выяснить, кто из них из Норвегии, кто из Черногории, да и сами они в этой толпе превратились в тех, за кого принимали их англичане-чиновники в эмигрантской конторе; эти англичане думали: раз они исландцы, то говорят на финском языке. Когда епископ Тьоудрекур заявил, что они разговаривают по-исландски, англичане раздраженно спросили: «Позвольте, разве это не разновидность финского?» Для брата и сестры из Лида, как и для этих англичан, любая иностранная речь была финским языком: при всем их желании они не улавливали разницы — им казалось, что это многоликое чудовище говорит на одном языке, и они считали, что во всей этой компании единственные иностранцы — только они.
Сейчас девушка обнаружила, что какой-то вполне конкретный мужчина закружил ее в танце. Девушка еще не видит его, но чувствует. В особенности чувствует она, как неведомые движения вызывают ответные движения в ней самой. Короче говоря, жизнь забила ключом! Девушка не решается взглянуть в глаза своему партнеру, ни когда он прижимает ее к себе (ведь ей не хочется, чтобы он понял, что творится в ее душе), ни когда он держит ее на расстоянии, — это было бы так же неуместно, как спросить об имени своего мужа на следующий день после свадьбы. Тем не менее она угадывает, что рядом с ней мужчина высокий, широкоплечий, стройный и ловкий. В мерцающем свете керосиновой лампы она видит его загорелую щеку и золотистую прядь волос, которую он отбрасывает со лба. Он что-то говорит ей, наверняка по-фински. Девушка не старается вникать в смысл его слов; он спрашивает, как ее зовут, она все равно не собирается говорить ему, кто она, откуда, где ее родина, какой у нее родной язык. Разве это имеет значение? Жизнь ведь никак не называется.
«Свет мира» — тетралогия классика исландской литературы Халлдоура Лакснесса (р. 1902), наиболее, по словам самого автора, значительное его произведение. Роман повествует о бедном скальде, который, вопреки скудной и жестокой жизни, воспевает красоту мира. Тонкая, изящная ирония, яркий колорит, берущий начало в знаменитых исландских сагах, блестящий острый ум давно превратили Лакснесса у него на родине в человека-легенду, а его книги нашли почитателей во многих странах.
Роман «Салка Валка» впервые был опубликован в 1931-32 гг. Это был первый эпический роман Халлдора Лакснесса, в котором с беспощадным реализмом описывалась многотрудная жизнь исландских низших классов, первые шаги исландского рабочего движения.
"Говорят, что отец богов когда-то созвал к себе на пир богинь судьбы. Все они знали друг друга, за исключением двух, которые не встречались раньше. Кто были эти богини? Одну звали Искренность, а другую Приличие. Такой пир состоялся сегодня. Сегодня встретились эти две богини, они приветствовали друг друга поцелуем перед лицом всемогущего бога." (Х.Лакснесс, "Милая фрекен и господский дом")
Настоящий сборник составили рассказы лауреата Нобелевской премии 1955 года и Международной премии мира, выдающегося исландского писателя Халлдора Лакснесса: «Сельдь», «Лилья», «Птица на изгороди», «Званый обед с жареными голубями» и «Хромой старик Тур».
Лакснесс Халлдор (1902–1998), исландский романист. В 1955 Лакснессу была присуждена Нобелевская премия по литературе. Прожив около трех лет в США (1927–1929), Лакснесс с левых позиций обратился к проблемам своих соотечественников. Этот новый подход ярко обнаружился среди прочих в романе «Самостоятельные люди» (1934–35). В исторической трилогии «Исландский колокол» (1943), «Златокудрая дева» (1944), «Пожар в Копенгагене» (1946) Лакснесс восславил стойкость исландцев, их гордость и любовь к знаниям, которые помогли им выстоять в многовековых тяжких испытаниях.Перевод с исландского А. Эмзиной, Н. Крымовой.Вступительная статья А. Погодина.Примечания Л. Горлиной.Иллюстрации О.
Жанр рассказа имеет в исландской литературе многовековую историю. Развиваясь в русле современных литературных течений, исландская новелла остается в то же время глубоко самобытной.Сборник знакомит с произведениями как признанных мастеров, уже известных советскому читателю – Халлдора Лакснеоса, Оулавюра Й. Сигурдесона, Якобины Сигурдардоттир, – так и те, кто вошел в литературу за последнее девятилетие, – Вестейдна Лудвиксона, Валдис Оускардоттир и др.
Иренео Фунес помнил все. Обретя эту способность в 19 лет, благодаря серьезной травме, приведшей к параличу, он мог воссоздать в памяти любой прожитый им день. Мир Фунеса был невыносимо четким…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.«Благонамеренные речи» формировались поначалу как публицистический, журнальный цикл. Этим объясняется как динамичность, оперативность отклика на те глубинные сдвиги и изменения, которые имели место в российской действительности конца 60-х — середины 70-х годов, так и широта жизненных наблюдений.
`Я вошел в литературу, как метеор`, – шутливо говорил Мопассан. Действительно, он стал знаменитостью на другой день после опубликования `Пышки` – подлинного шедевра малого литературного жанра. Тема любви – во всем ее многообразии – стала основной в творчестве Мопассана. .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).