Возвращение Воланда или Новая дьяволиада - [35]

Пухлые босоногие женщины в рискованных одеждах- то ли музы, то ли нимфы, то ли античные богини, во время доклада я нет-нет да и посматривал на них, – внезапно отделились от небесно-голубого, с курчавыми завитками белоснежных облаков, плафона и закружились надо мной в стремительной пляске. Мраморные стены огромного зала дрогнули. По ним снизу вверх побежали гирлянды разноцветных огоньков, взрыв аплодисментов обрушил мертвую тишину.

От неожиданности я покачнулся, ухватился за край трибуны. Но овладел собой и быстро убрал в плетеный кузов кролика, которого только что демонстрировал высокому научному форуму. Стараясь держаться надменно и неприступно, сошел со сцены в зал. Тотчас ко мне рванулись репортеры. Защелкали блицы. С непривычки я жмурился, но это было приятно. Чертовски приятно!.. «Это даже не успех, это настоящий триумф!» – прошептал мне на ухо невесть откуда взявшийся Бур-Сакеев. Он пытался развить свою мысль, но репортеры в два счета его оттеснили.

Ох, уж эти репортеры! Они взяли меня в кольцо, и каждый совал в лицо коробочку диктофона. «Мистер Каперсов! Мистер Каперсов!» – с ударением на последнем слоге надрывались пройдохи.

Тем временем овация нарастала. Зал аплодировал стоя. И высохшие старики, надменные англосаксы, профессура, все сплошь нобелевские лауреаты. Посмотришь- в чем только душа держится, а мотаются с одного конгресса на другой. И белозубые негры в длинных одеждах и круглых шапочках. И пугающие загадочной учтивостью японцы,

Председатель, точная копия нашего институтского вахтера Охромеева (и усища его, где он только фрак раздобыл?), в отчаянии жал на кнопку звонка, пытаясь успокоить публику. Куда там! Зал упорно скандировал: «Каперсов, браво!»

Неожиданно перед глазами возникло распаренное, словно после похода в баню, лицо Фуркасова. Этот наглец взялся за что-то меня отчитывать. Да как он смеет? Да я!..»

Комментарий автора романа. Догадливый читатель уже смекнул, в чем дело. Для остальных поясню. Это было описание сна, приснившегося главному герою повести Каперсову, от лица которого ведется повествование.

«…Три года назад я закончил биофак МГУ и по распределению попал в академический институт, в лабораторию профессора Бур-Сакеева, знаменитого автора КОМФИГа.

Вниманию непосвященных! КОМФИГ расшифровывается следующим образом: Комбинация Физических Генераций. Каких? – спросите вы. А любых! Зеленых кузнечиков, например, Бур-Сакеев последовательно обрабатывал рентгеном – раз, ультразвуком – два, вращал в центрифуге – три, наводил на них лазер – четыре… ну и так далее, всего не перечислишь. Скажете, все это уже было? Стара штука? Не торопитесь!.. Новизна КОМФИГа и одновременно его исключительная научная ценность-в особом чередовании различных способов обработки биологического объекта, в сложнейших комбинациях. Или, как любит выражаться сам Бур -Сакеев, в сочетании несочетаемого.

В застойные времена нашему профессору ходу особо не давали. Академические тузы и короли лишь недоуменно пожимали плечами: ничего не знаем, что еще за КОМФИГ какой-то? Налицо полное игнорирование научных фактов! А сводились они, то есть факты, к следующему.

Я уже упомянул про зеленых кузнечиков. Однажды один такой кузнечик, выловленный, заметьте, на заливных лугах под Костромой, после обработки КОМФИГом резко повысил свою первоначальную прыгучесть. Почти в два раза! Бур-Сакеев, которому чувства юмора не занимать, нарек того кузнечика Бимоном. В честь олимпийского чемпиона по прыжкам в длину, рекордсмена мира.

За Бимоном последовали другие кузнечики, обработанные КОМФИГом примерно с тем же эффектом. Правда, достижение Бимона (на то он и Бимон!) превзойти никому из них не удалось и по сию пору.

Публикация в «Успехах биологии» о поразительном научном факте была встречена с прохладцей и ожиданий не оправдала. На очередных выборах в Академию Бур-Сакеева благополучно провалили.

Но грянула перестройка, и положение круто изменилось. Пожалуй, решающую роль сыграл визит в Москву известного австралийского ученого, доктора Аткинса. Каким способом удалось Бур-Сакееву его заполучить, история умалчивает. Но я свидетельствую: Аткинс приезжал на часок к нам в лабораторию. Мало того, Бур-Сакеев вывез его в подмосковную деревню Елыкаево, и австралиец присутствовал там на испытаниях прыгучести обработанных КОМФИГом кузнечиков. Их проводили на лугу, арендованном у местного колхоза «Вперед». Название колхоза соответствовало смелому характеру научного поиска.

На прощальном банкете в Доме ученых австралийский гость высоко отозвался о Бур-Сакееве и проводимых им исследованиях над кузнечиками. И на международном конгрессе в Пальма-де-Майорка, куда он прямиком от нас проследовал, также воздал должное нашему шефу и его КОМФИГу. Присовокупил, что у нас столь передовое научное направление еще не получило подобающего развития. Другими словами, зажимают, и всё.

Моментально один ультрапрогрессивный журнал предоставил Бур-Сакееву трибуну. Шеф гулял как хотел. Чистым Мамаем прошелся по титулованным недругам. Себя причислил к жертвам застоя. Что касается КОМФИГа, тут уж не жалел красок. Кузнечик мал, да удал! Бимон только начало! А с переходом на крупные биологические объекты нас ждут результаты, от которых дух захватывает. И резкое повышение удойности коров, обработанных КОМФИГом. И ускоренное выращивание сазанов и карпов в искусственных водоемах. И новые высокопродуктивные породы свиней, овец и коз. И все – КОМФИГ, КОМФИГ!