Молчу, любуюсь артефактом. Теперь, когда Сила со мной, я смогу! Смогу вспомнить все! Меня захватывает радостная волна.
— Браслет, Таня.
— Что?
Смотрю на нее, потом на ее руку, ко мне протянутую. Она что, серьезно?
— Верни браслет, пожалуйста.
— Нет!
Не отдам! Еще чего.
— Таня!
— Анна Альбертовна! — злюсь уже конкретно. — На кой хрен вам артефакт, заряженный неподвластной вам Силой? Вам что, надоело жить в этом мире? Вы хотите покончить жизнь самоубийством?
— Таня!!!
— Сергея вспомните! Тоже помереть хотите? Вам делать нечего или как?
— Да что с тобой творится такое, Татьяна? Что ты себе позволяешь! Хамишь, дерзишь, на меня, напала, напугала… А с погодой вся эта комедия к чему, Танечка?
— А к тому, что вы мне все окончательно настофигели, — с удовольствием вставляю словечко из лексикона сгинувшего в портале смерти Сергея. — Еще день-два, и я уйду из вашего вывернутого мира — навсегда…
— Куда, Танечка? — интересуется она. — В свой сон?
— Не в сон! — поправляю я. — В свой мир… Но считайте его сном, раз уж вам так хочется! Мне все равно, что вы думаете! Мне вообще уже все равно! Ноги моей тут скоро не будет!
Вылетаю из ее кабинета, не спрашивая позволения. Сердце колотится в радостном возбуждении! Домой! Скоро я вернусь домой. Совсем скоро!
Сижу на подоконнике в своей палате. Думаю, что дальше-то теперь делать…
Принцип предустановленной гармонии. Теперь, после создания артефакта Сумрака, он работает только на образ Татьяны Копыловой.
Но это имя мне совсем чужое! Это не я! Строптивая пациентка психбольницы — Тьма раздери, это же не я!
Имя человека, по сути своей, — это яркий эмоциональный образ-пароль, содержащий в себе все ключевые моменты жизни, впечатавшиеся в память с особенной остротой. Называя свое имя, человек в доли секунды вспоминает то главное, что сформировало его личность, существующую здесь и сейчас.
Умирая, человек прессует информацию обо всем накопленном в этом воплощении опыте опять же в своем имени. Нданн, выходя на Тропу, делает практически то же самое, добавляя к имени-образу еще и Знание.
Но портал, он же вам не гаишник на дороге, штрафовать нарушителей, а затем выпускать их на трассу снова!
Сунешься сдуру неподготовленным, нарушишь правила — в лучшем случае вышвырнет тебя туда, откуда ты приперся… предварительно откроив порядочно Силы… а в случае худшем…
Ладно, только без паники.
Надо имя вспомнить, без имени ничего не выйдет! Шизе Таньке на Тропу не выйти никогда. Разве только за собственной смертью…
Надо вспомнить свое имя! Увидеть сон и вспомнить…
Сижу в мастерской, настраиваюсь — надо артефакты делать. Сумраку позволено и другими Силами Триады распоряжаться, так что способности создавать артефакты Света и Тьмы я после Посвящения не утратила. Но теперь приходится создавать каждый по отдельности, после чего несколько дней в себя приходить…
Голос Кеммы под окном. Навостряю уши — обо мне разговор!
— Понять не могу, кто же это ей в сердечко бедное так запал… Который год страдает, подойти не может, внушила себе, что недостойна этого парня и что он над нею только посмеется. Ума не приложу, с чего бы! Красавица, умница, столько парней на нее заглядывается. А она и смотреть на них не хочет. Я как-то взялась расспрашивать, думала, она по мастеру Норку сохнет… не зря же защищала его тогда с такой отвагой! Нет, пронаблюдала за ними, это не он… А кто ей нужен, не говорит. Ну, дождется скоро, заставят мужа выбрать по закону, и добром это не закончится! Уже намекала как-то, что неплохо бы разрушенную Вершину Сумрака поискать… стала я подробнее расспрашивать — замкнулась в себе, молчит. Хоть ты с нею поговори, Баирну. Не то, гляди, и впрямь в Междумирье сунется…
Ну, Кемма… Нашла с кем о моих чувствах разговаривать! Мне вдруг захотелось чем-нибудь стукнуть Кемму, и это дикое желание, невесть откуда взявшееся, сильно испугало меня…
А с аль-нданном разговора тогда так и не получилось. Тем же днем Баирну пришел ко мне в мастерскую, я же, зная, что он не по своей воле пришел, а только потому, что Кемма просила, не стала ради такого важного гостя работу прерывать.
Верховный аль-нданн Накеормайского Предела человек на редкость молчаливый, и на моей памяти рот открывал всего два раза. С моими родителями говорил, когда меня, соплюху трехлетнюю, домой привел, и на Деборру наорал, когда на Тропе с нею из-за меня схлестнулся. Но поток фраз у иного человека порой не так информативен, как молчание Баирну! Я у него эту манеру давно переняла, еще до Посвящения. Вот так мы и молчим, кто кого, до самого вечера. А потом он поднялся и ушел. Молча. И на душе мне совсем погано стало! Тогда-то я и решила, что как-нибудь наберусь духу попробовать объясниться еще раз…
Ну, не тот это сон, хоть плачь! Мне имя вспоминать надо, а не молчанку с аль-нданном Баирну! Имя, проклятье… Да Тьма побери, это ж он невольно и дал мне имя! Когда привел к родителям. Он сказал им… Что-то вроде "вы потеряли, а я нашел". Меня дразнили вначале этим прозвищем, а потом оно так приклеилось, что имя, данное матерью, даже у меня из головы вылетело…
…Мельтешит что-то перед глазами, мешает сосредоточиться. С трудом возвращаюсь в реал.
