Возвращение в Пустов - [13]

Мелькнули переезд, закрытый шлагбаумом, и автобус, ожидающий прохода поезда. Параллельной путям грунтовкой пытался сравняться с составом в скорости какой-то самонадеянный велосипедист.

— Ф-фух, полчаса, да? — сказал полный мужчина. — Она объявила, что через полчаса, так? — обратился он к окружающим.

— Уже меньше, — сказал старший лейтенант.

— То есть, по расписанию?

— Кажется, да.

— «Пустовский» почти никогда не опаздывает, — сказал сосед с «дипломатом». — Вот на московском и южных направлениях можно и на три-четыре часа обмануться. Там вечно какие-то непредвиденные остановки. — Он повернулся к Шумеру. — А как вы, кстати, с вокзала? На своих двоих?

Шумер кивнул.

— Мне недалеко.

— Вас в таком виде, извините, вокзальная милиция примет.

— У меня паспорт есть, — сказал Шумер.

— Все равно вам лучше не ходить одному. Я возьму такси и подвезу вас. Выйдем вдвоем, будто вы мой перебравший товарищ.

Шумер качнул головой.

— Вам лучше со мной не связываться.

— Почему?

Шумер не ответил.

— Я не понимаю, почему, — растеряно произнес мужчина с «дипломатом», глядя на военного и его жену. — Что в этом такого?

— У каждого — свои тараканы, — сказал старший лейтенант.

— Но человек — уникум…

— Вам же сказали, — разъяснил парень с верхней полки, — что следовать ему — чревато. Апостолы, кстати, все умерли мученической смертью. Это я к тому, если вы стремитесь стать новоявленным апостолом.

— Все? — побледнев, спросил сосед с «дипломатом».

Шумер улыбнулся.

— Кроме Иоанна.

— А что Иоанн?

— Страдал, но умер своей смертью.

Сосед с «дипломатом» задумался.

— Я могу быть вашим апостолом, — сказала вдруг Людочка.

До этого она сидела тихо-тихо, накрутив на пальцы проводок от наушников, и неподвижным взглядом смотрела в перекладину верхней полки, забитой раздутыми, словно лопающимися от спелости сумками.

Сейчас глаза ее нашли Шумера. Странно было в них заглядывать. Они горели готовностью к самоотречению.

Шумер с холодком, с грустью подумал: началось.

— Людка, ты чего? — очнулся ее кавалер.

— Ничего!

— Людка!

Дима попытался развернуть девушку к себе.

— Я могу стать вашим апостолом, — повторила Людочка, игнорируя усилия своего парня. — Даже если меня убьют.

— Ты дура что ли? — повысил голос Дима. — А я, значит, для тебя так?

Поворот головы у Людочки вышел царственный, плавный, глаза презрительно сузились.

— Ты?

Наши решения, наш выбор в ключевой точке неуловимо меняют нас, подумал Шумер.

Некоторые начинают слегка светиться. Другие расправляют плечи и становятся выше собственных желаний и своего прошлого. А легкомысленная девчонка, которая вдруг обнаруживает, что вся жизнь ее до этого поезда, этого вагона и этого мгновения состояла из бессмысленных и жалких эпизодов и слов, приобретает удивительную крепость души и убеждений.

А также всепоглощающее желание следовать за пассажиром в замызганном пальто и в потемневших понизу от крови брюках.

Шумеру сделалось стыдно. Он, впрочем, не считал себя глубинным знатоком психологии. Но он видел глаза, видел прогиб спины, видел, каким страстным и ослепительно красивым в этой страсти стал Людочкин профиль.

— У него бабок — шесть рублей! — выкрикнул Дима.

— Ну и что?

— Он реально — никто!

— Ты же его слышал! — возразила Людочка.

— Весь вагон, наверное, слышал, — прокомментировал парень с верхней полки. — Впрочем, я пожалуй, мелко беру. Весь поезд.

— А что я слышал? — развел руками Дима. — Бла-бла-деньги, бла-бла-бессмертие? Он, может, просто к вагонной радиосети подсоединился. Сейчас умельцев много. Куда не плюнь, все что-то химичат.

— Я ему верю!

Крыть это было нечем.

Физиономия Димы приобрела досадливое выражение. Но за досадой, к удивлению Шумера, проглядывала не мелкая обида собственника, не возмущение идиотским поступком, а какое-то странное беспокойство, что девушка пропадет, вляпается с непонятным полубомжом в такие неприятности, что ни он, ни папа, ни папина «крыша» потом не спасут.

Надо же.

— Ты посмотри на него! — сделал последнюю, отчаянную попытку Дима. — Посмотри! — Он выставил руку. — Мужик идет к успеху, ага!

Шумер улыбнулся. Он специально отклонился, чтобы девушка могла оценить его внешний вид. Куда тут что спрячешь? Он потер щеку. Впрочем, все уже заросло, рассосалось. Верхний зуб только не спешил.

— Он много претерпел, — сказала Людочка. — Я ему нужна.

— Что?

— Это ее выбор, — произнес Шумер. — Но это не лучший выбор. И, наверное, не самая счастливая история.

— Вы не знаете, — прошептала Людочка.

Шумер опустил плечи.

— Возможно, я чего-то и не знаю. Вы выдержите?

Он посмотрел на Людочку.

— Люда, вы подумайте, — подала голос Настя.

— Он — шарлатан! — выкрикнул Дима.

Людочка оглянулась на говорящих и запахнула пальто, словно ей стало холодно.

— Я постараюсь, — сказала она Шумеру. — Вы не должны обо мне беспокоиться. Это правильно, что это мой выбор.

— Девять девятнадцать, — сказал Шумер, глядя ей в глаза.

На щеках Людочки выступил румянец.

— Я не знаю, что это значит.

Шумер не ответил.

— Можно? — встав, спросила девушка соседа с «дипломатом».

На лице мужчины отразилось непонимание, потом он сообразил, что его просто просят поменяться местами.

— Конечно-конечно.

Он переместился по полке к Диме. Людочка села рядом с Шумером.