Возвращение: Стихотворения - [12]

Опускаешь ты взор любви?

Непрестанно всеми силами

Ты в ответ любовь зови.

Стань другом его неуступчивым,

Верным в свете и тьме.

Ты слишком тиха и влюбчива;

Попытайся хоть раз посметь.

Не устает другая песенку

В венок стыдливый вить,

Отдавая его кудеснику,

Властелину моей любви.

— Как уверен, спокоен и властен он.

Целуй следы его ног.

Его ты любишь за то, что бесстрастен

И невольно с тобою жесток.

Приготовится враг лукавый, —

Удар за него прими.

А потом умри, пожалуй,

Оставь земной мир.

Ни одна уступить не хочет,

Друг с другом борьбу ведут.

Разорвут они сердце на клочья

И последние силы возьмут.

Не скрыться от неизбежности,

Не спрятаться мне от бед,

Ведь обе эти нежности, —

Единая любовь к тебе.

7 мая 1921

Добрый день

Я услышала утром одним

«Добрый день» из твоих уст.

И на многие добрые дни

Успокоилась моя грусть.

Мне для радости нужно немного

/Не ведаю прихотей я/, —

Освеженная дождями дорога

И краткая речь твоя.

И даже не речь, — два слова,

Два слова: «Добрый день».

Я знаю, счастья такого

Не найдет никто, нигде.

(1921)

Путь радостный

Не сменить ли мне путь страдания

На червонный радостный путь?

Дай мне, счастье, лобзание,

Моим верным спутником будь.

Войдут одни в грядущее

Дети блаженной игры.

Выжги, солнце цветущее,

Темноту моих траурных крыл.

Путь радостный светел и труден;

Трепетно ступаю ногой.

Прощайте, мутноглазые будни!

Здравствуй, день дорогой!

Осмею незлобно, свободно

Трусливых лет суету,

И к радостям в круг хороводный

Страданья свои вплету.

(1921)

Радость

Ты, радость, дала мне оружие,

Твоим путем я иду.

И думаю только, кому же

Отдать мой радостный дух.

Над чьими лугами пролиться

Мне песенным мудрым дождем, —

И стала я вдруг яснолицей.

Неожиданно вспомнив о нем.

Не карайте, люди, молю я,

Меня мстящей рукой.

Ведь в его лице люблю я

Весь род свободный людской.

В моей любви нетленной —

Радость, звезда цветов.

В страданье была я растленной,

А в радости стану святой.

9 мая 1921

«Ожидание… Жуть бесконечная…»

Ожидание… Жуть бесконечная…

Боязливо-медленный шаг.

Удивленно смотрят встречные,

Что со мной, — не поймут никак.

А в лицо мне солнце смеется

Неумолимо, словно страсть:

«Ничего тебе не удается:

Ни нежности, ни веры украсть».

Вот он, серый знакомый дом…

Вот сейчас назад повернусь…

Вот иду обратным путем

И хоть раз один оглянусь.

Это кто? Это что промчалось?

На солнце горит велосипед.

И солнце пуще засмеялось:

«Никогда не оглянется. Нет.

И каждый день будет то же:

Ничего тебе не украсть».

Зачем ты, солнце, меня тревожишь

Неумолимо, словно страсть?

Июнь 1921

«Отчего эта улица так пуста…»

Отчего эта улица так пуста,

Хоть много людей кругом?

И хочется мне у липы стать

И смотреть на знакомый дом.

Окно занавешено. Оком слепым

Встречает мой жадный взор.

И о том, что скрыто в доме за ним

Отгадать не могу до сих пор.

Только вижу я: улица эта пуста,

Только сердце мое болит,

И я знаю: могу я смертельно устать

И склониться до самой земли.

И у пыльной липы надолго застыть

И смотреть на слепое окно,

И только одно, одно не забыть,

Что мне ничего не дано.

Август 1921

Суд

В глазах осужденье прочесть

При свете электрических глаз…

Что мне сдержанность, честь

И самая жизнь сейчас!

А свет электрических ламп

Беспощадно ярок и желт.

Покорно твой суд приняла

И ты глаза отвел,

Невольно страсть дразня

Темнеющей впалостью щек.

Ну что ж! Презирай меня

Еще, и еще, и еще.

(1922)

Черный мотор

I.

Угрожающе-страстным дыханьем

— Берегись! — напомнил мотор.

И рубашки белой сиянье

Ослепило, как солнце, мой взор.

Почему я не бросилась смело

Под блестящую черную грудь?

Он сошел бы рубашкой белой

Мне в предсмертный взгляд блеснуть.

Этим, в белой рубашке, я сгублена,

Лишена всех гордых сил,

А другой, черный возлюбленный.

До конца бы меня раздавил.

Черный блеск… белый блеск…

   Всё за пылью…

В отдаленье грозит мне мотор.

О, какие помогут усилья

Прояснить ослепленный взор!

II.

Сидишь на подушках, качаясь:

Насмешливая складка губ.

Не думаешь ты, не чаешь,

Как я тебя обожгу.

О милый, сухой, — бесстрастный,

К тебе я в мотор вскочу,

Головой горящей красной

Прильну к твоему плечу.

Бесстыдное, злое, бесчестное,

Бросаю сердце в простор.

Умчи же нас в неизвестное,

Безумный черный мотор.

13 сентября 1921

«Человека этого с хмурой бровью…»

Человека этого с хмурой бровью

Разве можно легко любить?

Я живу с величавой скалой-любовью,

Вознесенной в моей глуби.

И со всеми я смеюсь, лицемеря,

Смехом неверья злым,

И никто, никто не сможет измерить

Крепость моей скалы.

Я посылаю ему навстречу

За песней торжественной песнь,

И, схожее с ним, взором отмечу

Каждое лицо в толпе.

Во мне он старую душу выжег

И сдунул, как горсть золы.

Поведайте, песни, о том, что я вижу

С вознесенной высоко скалы.

(1921)

Русская азиатка

I.

Размахнись-ка вечерком

Пламенеющим платком

И пройдись-ка ты лужком,

Русская азиатка.

Желтым личиком дерзка,

И раскоса и легка,

Пропляши-ка трепака,

Русская азиатка.

Ты задорна и смела,

И жестоко весела,

Ты с ума меня свела,

Русская азиатка.

Кровь одна в тебе и мне,

Нам в одном гореть огне,

В плясовом хмелеть вине,

Русская азиатка.

В круге рук своих замкни,

В сердце полымем дохни,

Душу настежь распахни,

Русская азиатка.

Этим красным вечерком

Размахнемся мы платком

И упляшем далеко,

Русская азиатка.

II.

Я с чертом торгуюсь упорно;

Я душу ему продаю.

Да ну, раскошеливайсь, черный!