Возвращение к звездам: фантастика и эвология - [15]

«Пентиум» с тридцатью двумя мегабайтами оперативной памяти и гигабайтом твердого диска для бухгалтерских расчетов и игры в DOOM, компьютер, регулирующий карбюратор в двигателе внутреннего сгорания, — это почище ручного управления на фотонолете. Керосинные газотурбинные двигатели после шестидесяти лет развития реактивной авиации…

Анализируя невыносимо далекий и столь притягательный для меня Мир «Полдня…», я вынужден был прийти к выводу, что ценой глобального прогресса в теории обработки информации оказался отказ Человечества от звезд. Если же говорить о нашей стране, то оказалось, что за победу над гитлеровской Германией она заплатила не только миллионами жизней, но и отказом от собственного блистательного будущего.

Кстати Реальность, в которой Рейх одержал военную победу, с удивительной регулярностью всплывает в кино, в компьютерных играх, на страницах книг (упомяну хотя бы Ф. Дика и А. Лазарчука). Это к вопросу о воздействии «активного бессознательного» Тени на наш мир…

«Квазиклассический анализ» позволил получить некоторые интересные результаты. В частности, обнаружились «точки ветвления» — состояния, в которых два или более мира- Отражения неразличимы. Для XX столетия таких точек оказалось удивительно немного. Гибель «Титаника» в апреле 1912 года. Прорыв в Стамбул немецкого крейсера «Гебен» в августе 1914 года. Короткий промежуток между мартом и июлем 1941 года, когда магическая по своей природе цивилизация Третьего рейха была близка к победе и, может быть, даже дотронулась до нее. Весенние месяцы 1968 года, когда по обе стороны «железного занавеса» были приняты одни и те же «роковые решения». (И еще сцепленная группа событий, связанных с перипетиями «лунной гонки», но это совершенно особая тема, выходящая за рамки данной статьи.)

Исследование «точек ветвления» интересно само по себе и важно с той точки зрения, что в «потерянных», нереализованных Вероятностях можно найти нечто нужное в повседневной жизни. Речь идет не только о моделях, теориях, научных дисциплинах, но и о психотехниках, медицинском оборудовании, технических решениях, педагогических приемах. Может быть, сказать это легче, чем сделать, но и сделать не очень трудно. Другой вопрос, что дальше нескольких более или менее полезных фокусов, квазиклассика пойти не может. Ведь разница между ней и обычной «моноисторией» с приматом единственности прошлого, в сущности, чисто количественная. А обычная история пока что осмысленных технологий не породила.

Качественно новое начинается после «квазиклассики», когда исследователь работает со всем историческим континуумом, со всеми линиями событий, возможными, маловероятными, совсем невероятными — вплоть до чудес. Кстати, по такой технологии, только применительно к созданию фильмов, работал в свое время Уолт Дисней, и равных ему не было.

Представим себе этот странный вероятностный континуум, в котором каждое событие рассыпается на бесконечный ряд взаимосвязанных проекций, и мы поймем, что нет никакой выделенной Нашей (Абсолютной) Реальности. Есть лишь Текущая Реальность, которую конструирует психика, дабы упорядочить процесс рождения/уничтожения исторических состояний — миров, людей и их судеб. Текущая Реальность ничем не лучше (и не хуже) любой другой вероятностной реализации. Она вполне субъективна; калибрует исторический континуум и выделяет Текущую Реальность каждый человек. Сам, актом своей воли, которую Господь сотворил свободной.

Своими решениями и поступками он либо утверждает сделанный выбор, либо ставит его под сомнение. Конечно, Текущая Реальность, которая сама по себе является структурной системой, обладает некоторой устойчивостью. Но эта устойчивость не безгранична. Если сомнения перейдут некоторое пороговое значение, калибровка сменится скачком. Насколько можно судить (а мы, наверное, единственная страна, которая может об этом судить на опыте!), в этот момент Обществом будет потеряна одна История и обретена совершенно другая.

Встречаясь с бывшими однокурсниками, я удивлялся, скажем так, изменчивости мировоззрения некоторых из них. Причем, почти по Дж. Оруэллу, изменения распространялись на прошлое — люди упорно не желали вспоминать некоторые свои слова и поступки. Отрицание бывало столь навязчивым, что возникало неприятное ощущение заведомой лжи, а может быть, и попытки собеседника скрыть что-то действительно предосудительное.

Вероятностная история, однако, с большой осторожностью относится к слову «ложь». Да, некоторым высказываниям с необходимостью приходится приписать очень низкую вероятность реализации — но ведь это «сейчас и здесь», в избранной большинством калибровке, в твоей субъективной истории, в твоей картине мира. В общем, если два утверждения исключают друг друга, совсем не обязательно, что одно из них ложно. Очень часто подобное противоречие лишь обнаруживает меру нашего незнания контекста или непонимания ситуации.

Мне пришлось предположить, что мои собеседники искренни. Просто мы с ними оказались в разной Истории.

Хотелось бы подчеркнуть, что в этих словах нет ничего иносказательного, никакой символики. Их надо понимать самым прямым и непосредственным образом. «Смена калибровки» в вероятностной истории есть аналог квантового туннельного эффекта в физике. И реальна она настолько же, насколько реален туннельный эффект.