Возвращение домой - [326]

Поэтому для Джесс был приобретен полный гардероб: нижнее белье, рубашки, свитера, юбки, шерстяные чулки, пижама, четыре пары туфель, толстый халат и теплое, непромокаемое пальто. Все это было сложено на кровати Джесс в виде аккуратных узлов, которым предстояло отправиться в трюм корабля. Судно, как им сказали, до отказа забито возвращающимися военнослужащими, и каждый клочок свободного места будет на вес золота. Так что в дорогу Джудит отложила только самое необходимое: хлопчатобумажные рубашки, джемпера, шерстяную кофту, тонкую ночную рубашку, легкие матерчатые туфли. А на тот день, когда они сойдут на берег, – брюки и куртку из мягкой рыжевато-коричневой замши.

Сейчас, в четыре часа, пекло невыносимо, и с трудом умещалась в голове мысль о том, что через три недели они будут рады натянуть на себя все эти тяжелые, толстые, колючие вещи. Простая попытка взять в руки шерстяной свитер была мучительна – это было все равно что вязать в палящий зной. Джудит чувствовала, как по затылку стекают капли пота, влажные волосы липли ко лбу.

– Мисс Джудит, – послышался за спиной мягкий голос Томаса. Она выпрямилась и обернулась, отведя волосы с лица. Смущенный тем, что пришлось оторвать ее от дела, Томас робко стоял в проеме двери, которую она оставила открытой, для того чтобы создать сквознячок.

– Что, Томас?

– Гость. Ждет вас. На веранде.

– Кто?

– Капитан Хэлли.

Джудит ахнула, непроизвольно поднеся ладонь ко рту. Она чувствовала себя виноватой перед Хьюго: вот уже целую неделю, со дня возвращения Джесс, она его не видела, не звонила ему и – если уж говорить начистоту – почти не вспоминала о нем. А в последние несколько дней было столько дел, столько приготовлений, что так и не представилось подходящего момента, для того чтобы подойти к телефону и набрать его номер. Дни летели, сознание вины не давало Джудит покоя, и этим утром она написала себе строгое напоминание: «Позвонить Хьюго!» – и сунула его за раму зеркала в спальне. И вот он пришел сам. Он опередил ее, и ей было неловко и стыдно за свое бестактное поведение.

– Я буду через минуту, Томас. Скажи ему.

– Я принесу вам чай.

– Это было бы чудесно.

Томас поклонился и бесшумно вышел. Джудит, захваченная врасплох, бросила свои сборы, ополоснула потные руки и лицо и попыталась придать более или менее сносный вид слипшимся волосам. Ее легкое с короткими рукавами платье было не первой свежести и не идеальной чистоты, но приходилось довольствоваться тем, что есть. Она сунула босые ноги в сандалии и пошла с повинной к Хьюго.

Он стоял, прислонившись плечом к столбу веранды, спиной к ней, и глядел в сад. Хьюго был в форме, только фуражку бросил на сиденье стула.

– Хьюго!

Он обернулся.

– Джудит.

В его лице она, к счастью, не прочла ни укора, ни раздражения. Как всегда, он просто был рад ее видеть.

– Ах, Хьюго, я сгораю от стыда!

– С чего вдруг?

– Мне давным-давно следовало тебе позвонить и ввести в курс всего происходящего. Но столько дел нужно было переделать, и у меня руки не доходили. Я ужасно перед тобой виновата!

– Перестань себя корить.

– И я в таком неопрятном виде… но все чистое уже уложено.

– Ты выглядишь прекрасно. И определенно, чище меня. Я весь день пробыл в Катакарунде. И вот решил забежать на обратном пути в Форт.

– И очень хорошо сделал. Потому что завтра мы уезжаем.

– Уже?

– Я прикрепила на туалетный столик бумажку, чтобы не забыть позвонить тебе.

– Возможно, мне самому надо было с тобой связаться. Но, зная ситуацию, я подумал, что лучше не беспокоить тебя.

– Я бы ни за что на свете не уехала, не попрощавшись.

Он поднял обе руки, как бы уступая ей, и сказал:

– Не будем больше об этом. Ты забегалась, я тоже устал. Давай присядем и просто расслабимся.

Пожалуй, это было лучшее предложение из всех, услышанных ею за день. Со вздохом облегчения она опустилась в шезлонг Боба, откинулась на подушки, поставила ноги на подставку. Хьюго придвинул табурет и сел напротив, наклонившись вперед и положив локти на голые загорелые колени.

– Итак, начнем сначала. Завтра ты уезжаешь.

– Весь день я пытаюсь заниматься сборами.

– А как же служба? Твоя работа?

– Сейчас я в отпуске, а когда вернусь домой, получу увольнение со службы по семейным обстоятельствам. Все улажено. Командующая ВВС в Коломбо обо всем позаботилась.

– Как вы будете добираться?

– На транспортном судне. Бобу в последний момент удалось забронировать для нас пару коек.

– Ты говоришь о «Тихоокеанской королеве»?

– Да. Как ни странно, это тот самый старый лайнер, на котором я приплыла сюда. Только на этот раз давка будет неимоверная. С Цейлона возвращается домой много семей, и еще будет контингент ВВС из Индии. Но это не важно. Важно только то, что мы попали на корабль и возвращаемся домой. – Она улыбнулась, опять чувствуя за собой вину. – Стыдно в этом признаться, но все становится легче, когда твой дядя – контр-адмирал. Боб не просто нажал на все пружины – он по ним чуть ли не кулаками молотил. Висел на телефоне, пустил в ход все связи. Это он все устроил.

– А Тринкомали?

– Туда я уже не вернусь.

– А твои вещи, которые там остались?

– Все ценное я взяла с собой в Коломбо, остались только несколько книг, кое-какая заношенная одежда и моя зимняя форма. Мне все равно, что со всем этим станется. К тому же на прошлой неделе мы с Джесс целый день провели в «Уайтэвей и Лейдло» и скупили полмагазина. Запаслись на все случаи жизни.