Возвращение домой - [325]

Чтобы немного ее утешить, я сказала, что мы прощаемся не навсегда и что когда-нибудь она должна приехать в Австралию, ко мне в гости. Мы люди довольно простые. Мой отец – строитель-подрядчик, живем мы в маленьком доме в сиднейском пригороде Турра-мурра.

Но я была бы счастлива, если бы Вы отпустили ее к нам, когда она чуть подрастет.

Я еду домой сразу после Джесс – как только будет место на корабле или самолете.

Берегите нашу сестренку.

С уважением,

Рут Малани.

Джудит прочла письмо дважды, потом еще раз, затем сложила его и спрятала в верхний ящик туалетного столика. «Берегите нашу сестренку». Три с половиной года Рут берегла ее, берегла как могла, несмотря на то что сама находилась в тех же ужасающих условиях. Вот кому принадлежало сердце Джесс, ее любовь и преданность. И они были вынуждены расстаться, чтобы пойти каждая своей дорогой.

За окном уже стемнело. Джудит встала, вышла из спальни и отправилась искать Джесс. Она нашла ее на освещенной лампами веранде. Сидя в одиночестве, девочка листала один из старых массивных фотоальбомов Боба. Когда Джудит вошла, Джесс подняла глаза:

– Иди сюда, взгляни на эти снимки. Мама с папой. Много-много лет назад. Такие молодые.

Джудит пристроилась возле нее на плетеном канапе с подушками и положила руку ей на плечи.

– Где дядя Боб?

– Пошел переодеваться. Он дал мне посмотреть этот альбом. Это когда они еще жили здесь, в Коломбо. А вот ты, в какой-то ужасной панамке. – Она перевернула страницу. – А это кто такие?

– Это наши бабушка и дедушка, мамины родители.

– С виду совсем старики.

– Они и были старики. И ужасные зануды. Я терпеть не могла к ним ездить. Тебе это тоже вряд ли было по душе, хотя ты была еще совсем маленькой. А это – Бидди, жена дяди Боба, мамина сестра. Ты ее полюбишь. Она такая занятная, с ней не соскучишься.

– А это?

– Это – Нед, лет в двенадцать. Их сын, наш двоюродный брат. Он погиб в начале войны, когда потопили его корабль.

Джесс ничего не сказала, просто перевернула страницу.

– Я прочла письмо, – сказала Джудит. – Рут, наверное, чу́дная.

– Так и есть. И смелая, никогда ничего не боялась.

– Она пишет, что ты тоже не из трусливых.

Джесс делано пожала плечами.

– Она сказала, что в лагерях вы были сестрами.

– Мы притворялись, что мы сестры. Поначалу. А потом это стало как бы правдой.

– Тяжело, наверно, было расставаться с ней.

– Да.

– Она бы хотела, чтобы ты приехала к ней в Австралию, когда будешь чуть постарше.

– Мы с ней говорили об этом.

– Я думаю, это прекрасная мысль.

Девочка вскинула голову и впервые посмотрела Джудит прямо в лицо:

– Правда? Правда можно?

– Ну конечно, разумеется. Скажем, когда тебе исполнится семнадцать. Всего лишь через три года.

– Через три года!

– Тебе надо учиться, Джесс. Когда мы вернемся, ты пойдешь в школу. Тебе многое предстоит наверстать. Но вовсе не обязательно отправлять тебя куда-нибудь далеко от дома. Ты могла бы ездить каждый день в «Святую Урсулу», где училась я.

Но Джесс не интересовали разговоры о школе. Она явно не собиралась бросать австралийскую тему.

– Я думала, ты скажешь, что мы не можем позволить себе эту поездку, что это слишком дорого обойдется. Ведь Австралия так далеко от Англии!

– Мы сможем это осилить, обещаю. И может быть, когда ты поедешь обратно, ты могла бы взять Рут с собой, привезти ее к нам.

– Ты серьезно?

– Да, серьезно.

– О, это моя самая большая мечта! Если бы мне предложили исполнить одно-единственное желание, то я пожелала бы именно этого. Когда мы прощались сегодня утром, хуже всего была мысль о том, что мы никогда больше не увидимся. Можно мне написать ей об этом? Я знаю ее австралийский адрес, я его наизусть выучила – на случай, если потеряю листок.

– Думаю, тебе следует написать ей завтра же. Не теряя времени. И тогда у вас обеих будет приятная перспектива, будет, чего ждать. Это важно – чтобы у человека всегда было чего ждать впереди… А пока нам с тобой надо подумать о делах не столь отдаленного будущего.

– О каких именно? – нахмурилась Джесс.

– По-моему, нам пора возвращаться домой.

Джудит собирала вещи. Она никогда особенно не любила это занятие, а на сей раз дело осложнялось еще тем, что с ней была Джесс и предстояло подготовить четыре места багажа – два для вещей, «нужных в дороге», и два – для «ненужных в дороге».

Для «ненужных в дороге» вещей она приобрела пару больших кожаных чемоданов, перетянутых ремнями на пряжках, – хотелось верить, достаточно крепких, чтобы выдержать суровое обращение портовых грузчиков Коломбо и Ливерпуля и не пострадать в случае падения с большой высоты. Под «нужные в дороге» вещи она отвела свой привезенный из Тринкомали чемодан, а для Джесс купила вместительный кожаный саквояж.

Магазин «Уайтэвей и Лейдло», этот «Хэрродз» Востока, не обманул их ожиданий.

Покупка одежды растянулась почти на целый день; Джудит разошлась вовсю, забыв на время о бережливости. Она знала, что в Англии продажа одежды нормирована строже, чем когда-либо: лишения военного времени все еще терзали измученную, многострадальную страну. Не говоря уже о том, что на улаживание формальностей уйдет, вероятно, какое-то время, и, пока соответствующая информация не поступит по различным бюрократическим каналам куда следует, они не получат талонов на одежду, продукты питания, горючее.