Возвращение домой - [328]

Шрифт
Интервал

Он потянулся к ней и взял ее руку в свои ладони.

– Увидимся ли мы еще? Когда я вернусь в Англию? Вообще когда-нибудь?

– Конечно. Тебе непременно надо приехать ко мне в Корнуолл. У меня сказочный дом почти у самого моря. Ты мог бы приехать во время летнего отпуска. Один или с какой-нибудь очаровательной приятельницей. Со временем привез бы с собой жену и детей, и мы всей компанией ходили бы строить песочные замки.

– Мне это нравится.

– Что нравится?

– Твоя прямота.

– Я не хочу цепляться за тебя, Хьюго, никогда не хотела. Но и терять тебя не хочу.

– Как мне тебя найти?

– По телефонному справочнику. Данбар, Дауэр-хаус, Роузмаллион.

– Если я позвоню, ты не скажешь: «А вы, собственно, кто такой?»

– Не думаю, что я когда-нибудь так скажу.

Он пробыл еще какое-то время, и они говорили о разных пустяках; потом он взглянул на часы и сказал, что ему пора.

– Мне еще нужно сделать несколько звонков, написать письмо и явиться на прием к главнокомандующему бодрым как огурчик и за пять минут до назначенного часа.

– На сколько тебе назначено?

– На шесть тридцать. Коктейли. Торжественный случай. Будут лорд и леди Маунтбаттен.

– Мойра Барридж там будет?

– Боже упаси!

– Что ж, при случае кланяйся ей от меня.

– А ты не боишься, что я дам ей твой корнуолльский адрес и скажу, что ты с нетерпением ждешь ее в гости?

– Тогда можешь считать себя покойником!

Она проводила его до дверей и спустилась по ступенькам к его машине. Он повернулся к ней:

– Пока.

– Пока, Хьюго.

Они поцеловались. В обе щеки.

– Все было здорово.

– Да. Здорово. Спасибо тебе.

– Я очень рад за тебя, рад, что все так хорошо обернулось.

– Еще не обернулось. Это только начало.

«Тихоокеанская королева»,

Средиземное море

Пятница, 12 октября 1945 г.

Дорогой Гас!

Я сижу на верхней палубе в окружении ревущих детей, отчаявшихся матерей и целой армии одуревших от скуки авиаторов. Здесь дует, и не на что присесть, так что все сидят на корточках где придется и с каждым днем все больше зарастают грязью – душевых не хватает!

Сейчас расскажу все по порядку. Лучше всего начать с того момента, когда мы с тобой простились около «Галле-Фейс». Я поехала домой, к Бобу (мой дядя, контр-адмирал Сомервиль), и там меня ждала сногсшибательная новость: нашлась моя младшая сестра Джесс – на Яве, в лагере для интернированных. Сначала ты, потом она! День чудес. Как выразился Боб (с мыслью об охоте на фазанов) – выстрел из обоих стволов.

Джесс уже четырнадцать. Она прилетела в Коломбо из Джакарты на американской «дакоте», и мы с Бобом встретили ее на аэродроме в Ратмалане. Она худенькая, загоревшая до черноты, а ростом скоро догонит меня. Она здорова.

Неделя сумасшедших хлопот и сборов – и вот мы вдвоем плывем домой. Меня увольняют со службы по семейным обстоятельствам, и мы возвращаемся в Дауэр-хаус.

Я много думала о тебе… возможно, ты уже у себя в Шотландии. Я пошлю это письмо по адресу, который ты мне дал, когда мы доберемся до Гибралтара.

Какое счастье, какое чудо, что я тебя встретила, обрела снова! Ужасно жаль только, что пришлось сказать тебе о Лавди. Я прекрасно понимаю, что из-за нее ты, вероятно, не захочешь какое-то время приезжать в Корнуолл. Но может быть, когда устроишься у себя в Ардврее и наладишь свою жизнь, твои чувства переменятся. Если это произойдет, то – сам знаешь – тебя ждет самый радушный прием на свете. Не только у меня, но и в Нанчерроу. В любое время. Только приезжай! И не забудь свой альбом.

Как твои дела? Какие у тебя планы? Пожалуйста, напиши.

С любовью,
Джудит.

Дауэр-хаус,

Роузмаллион

Воскресенье, 21 октября

Боб, любимый!

Они приехали. Целые и невредимые. Я наняла огромное такси и поехала в пятницу в Пензанс встречать их. Пришел поезд, и они с грудой багажа вылезли на перрон. Не припомню, когда еще я была в таком волнении.

Обе выглядят неплохо, только устали с дороги. В Джесс не осталось и следа от той капризной малышки, которая приезжала к нам на Рождество в Кейхам-Террас. Только синие глаза такие же яркие, как были. Она много говорила о тебе и о тех днях, которые провела с тобой в Коломбо.

Трогательней всего была ее встреча с Филлис. Когда такси подъехало к Дауэр-хаусу, Филлис, Анна и Мораг вышли нас встречать. Никто ничего не сказал Джесс, но стоило ей увидеть Филлис, как она выпрыгнула из машины, не дождавшись даже, пока та остановится, и бросилась к ней на шею. По-моему, Анна немножко ревнует, но Джесс очень мила с ней. Она говорит, что в лагерях часто помогала ходить за маленькими.

Джудит дала мне прочесть письмо той доброй девушки из Австралии, которая заботилась о Джесс, когда они были в заключении. Через какой ад они прошли вдвоем! Я уверена, что рано или поздно Джесс начнет рассказывать обо всем. Но у меня нет ни малейшего сомнения, что первым человеком, которому она доверится, будет Филлис.

Утром я была в церкви и поблагодарила Всевышнего.

Сегодня у нас холодный октябрьский день, льет дождь и дует резкий ветер, листва уже облетела с деревьев. Джудит и Джесс пошли в Нанчерроу на чаепитие, там будут и Лавди с Натом. Они вышли с час назад – в плащах и резиновых сапогах. При первом же удобном случае надо будет купить Джесс велосипед. Поистине это предмет первой необходимости: горючего получаем по капле, а машина Джудит все еще стоит в гараже на подпорках, и от нее никакого проку, пока Джудит не получит свои талоны.


Еще от автора Розамунда Пилчер
Собиратели ракушек

Жизнь трех поколений английской семьи, описанная с любовью и теплотой, яркие характеры героев, увлекательный сюжет, в основе которого — тайна, сама атмосфера этой жизни, лирическая тональность повествования, — все это сделало роман известной писательницы Розамунды Пилчер бестселлером, полюбившимся читателям многих стран.


Сентябрь

Верена Стейнтон решает устроить бал по случаю совершеннолетия своей дочери. Гостей будет много, и это дает автору возможность рассказать историю каждого из них. Не обойдется и без семейных тайн… В одном из своих самых популярных романов, действие которого разворачивается в живописной Шотландии, известная английская писательница Розамунда Пилчер снова выступает как мастер пейзажа и тонкий знаток человеческой души.


В канун Рождества

Пятеро не слишком счастливых людей по воле обстоятельств оказываются в одном доме на севере Шотландии. Розамунда Пилчер с теплой, доброй улыбкой рассказывает о своих героях, и читатель начинает верить, что приближающееся Рождество обязательно принесет в их жизнь чудесные перемены. Новый роман известной английской писательницы отличают лиризм, мягкий юмор и неожиданные повороты сюжета.


Сладкие  объятия

За несколько дней до свадьбы Селина Брюс узнает, что ее отец, которого она считала погибшим, жив. Девушка оставляет жениха в Лондоне и улетает на крохотный остров у побережья Испании. На острове Селина встречает таинственного мужчину, у которого оказался ключ не только к ее прошлому, но и к ее сердцу…


Начать сначала

Роман «Начать сначала» на русском языке публикуется впервые. Его героиня молода, но ее характер привлекателен: нежная, спокойная Эмма обладает удивительным даром притягивать к себе людей. Однако она готова взорвать размеренность устоявшейся жизни. Наступает время перемен. Пришла пора ей и ее близким по-иному посмотреть друг на друга.


Возвращение домой.Том 1

Родители Джудит Данбар уезжают в Сингапур, а она остается в Англии, в пансионе «Школы святой Урсулы», где знакомится с Лавди Кэри-Льюис. Аристократическое семейство Кэри-Льюисов становится для Джудит второй семьей. В их доме она переживает первую любовь и первые разочарования. А потом начинается война. Джудит решает идти служить в армию. Однажды в короткие дни отпуска в военном затемненном Лондоне она встречает того, кто станет ее судьбой. Но как много еще предстоит пережить героям Пилчер на пути к счастью, к своему дому…


Рекомендуем почитать
BLUE VALENTINE

Александр Вяльцев — родился в 1962 году в Москве. Учился в Архитектурном институте. Печатался в “Знамени”, “Континенте”, “Независимой газете”, “Литературной газете”, “Юности”, “Огоньке” и других литературных изданиях. Живет в Москве.


Послание к римлянам, или Жизнь Фальстафа Ильича

Ольга КУЧКИНА — родилась и живет в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Работает в “Комсомольской правде”. Как прозаик печаталась в журналах “Знамя”,“Континент”, “Сура”, альманахе “Чистые пруды”. Стихи публиковались в “Новом мире”,“Октябре”, “Знамени”, “Звезде”, “Арионе”, “Дружбе народов”; пьесы — в журналах “Театр” и “Современная драматургия”. Автор романа “Обмен веществ”, нескольких сборников прозы, двух книг стихов и сборника пьес.


Мощное падение вниз верхового сокола, видящего стремительное приближение воды, берегов, излуки и леса

Борис Евсеев — родился в 1951 г. в Херсоне. Учился в ГМПИ им. Гнесиных, на Высших литературных курсах. Автор поэтических книг “Сквозь восходящее пламя печали” (М., 1993), “Романс навыворот” (М., 1994) и “Шестикрыл” (Алма-Ата, 1995). Рассказы и повести печатались в журналах “Знамя”, “Континент”, “Москва”, “Согласие” и др. Живет в Подмосковье.


Доизвинялся

Приносить извинения – это великое искусство!А талант к нему – увы – большая редкость!Гениальность в области принесения извинений даст вам все – престижную работу и высокий оклад, почет и славу, обожание девушек и блестящую карьеру. Почему?Да потому что в нашу до отвращения политкорректную эпоху извинение стало политикой! Немцы каются перед евреями, а австралийцы – перед аборигенами.Британцы приносят извинения индусам, а американцы… ну, тут список можно продолжать до бесконечности.Время делать деньги на духовном очищении, господа!


Медсестра

Николай Степанченко.


Персидские новеллы и другие рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сёгун

Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.


Духовный путь

Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.


Улисс

Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.


Тень горы

Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.