Возрождение - [10]

Он лежал даже не между страницами – прямо под обложкой.

Зелёный лист.

Свежий. Совершенно свежий, словно сорванный с дерева несколько минут назад.

Вот дерьмо-то!

Господин Друзов-старший явно собирался наброситься на меня с расспросами, но вдруг осёкся на полуслове и замолчал. Интересно, почему? Неужели моё лицо выглядело настолько расстроенным, что он решил потребовать отчёт как-нибудь позже? Правильно, вообще говоря, сейчас я совершенно не в настроении что-то объяснять. Например, сообщить страдающему папочке, что его блудная дочь в настоящий момент, скорее всего, уже мертва. И если оно так – а вероятность колеблется от традиционного блондинистого пятьдесят-на-пятьдесят до практически ста процентов – то мне, в лучшем случае, удастся вернуть ему… нет, не тело, это уж слишком большое везение. Так, что-то из её личных вещей.

Вопрос лишь в том, а стоит ли мне в сложившейся ситуации совать башку в капкан? С одной стороны, лично я этой малолетке ничем не обязан. Аванс заказчик выплатил, отчёт получит. Только не поверит. Года два назад и я бы не поверил, ни единому слову, а то и психушку вызвал бы. Понятное дело, Друзов имел некоторое представление о том, к кому обратился за помощью, но одно дело допускать существование некоторых метафизических явлений и иное – получить прямой и недвусмысленный ответ, который для любого нормального человека прозвучит как бред сивой кобылы.

С другой стороны, как говорил дядя Фёдор, дело надо доводить до конца или уж лучше вовсе за него не браться. На самом деле я немного сгущаю краски, шансы у девчонки есть, пусть и небольшие. Просто шансы "уцелеть" и шансы "уцелеть и вернуться" – несопоставимы.

Ладно, бросать её на произвол судьбы, не выяснив всё – непорядочно. Не подумайте, никакого азарта я не испытывал, напротив, прекрасно понимал, что лезу в ту же западню, куда не так давно сунулась прекраснодушная Леночка, искренне верящая в духовную красоту вечноживых эльфов. Но в памяти всё время всплывали беседы с дядей Фёдором, и я понимал, что такого пораженчества он не одобрил бы. Не знаю, встретимся мы когда-нибудь или нет, но его одобрение для меня всегда было важным и сейчас, когда я остался один, ничего не изменилось. По-прежнему свои поступки я, часто не вполне осознанно, взвешивал на весах "а что бы сказал по этому поводу дядя Фёдор".

В общем, домой я вернулся в совершенно растрёпанных чувствах, разрываясь между позицией "а оно мне надо?" и чувством долга. Да, итоговая сумма гонорара – это весомый довод, поскольку жрать хочется каждый день, а если я провалю первое же самостоятельное задание, это среди тех, кто в курсе, достаточно быстро станет известно. И фиг тогда кто-то явится ко мне с очередным заказом.

Наша с дядей Фёдором по сравнению с домом Друзовых выглядела… убого, пожалуй, вот лучшее сравнение. Старая мебель, явно нуждающиеся в замене обои, ковровое покрытие, которое не мешало бы как следует почистить. Нет, смотря с чем сравнивать, конечно. На взгляд людей с достатком ниже среднего, это вполне приличная двушка, не особо запущенная, но и не "уютное гнездышко". Жить можно.

Я заглянул в холодильник – чуда не случилось, пустые полки так пустыми и остались. Одинокая бутылка подсолнечного масла, с полкило картошки. Ладно, какой-никакой, а ужин. Между прочим, клиент мог бы и за стол пригласить, жлоб.

Или плюнуть на готовку и сходить куда-нибудь перекусить? Скажем, в "Ёлки-палки" или в "Макдональдс", сейчас я вполне могу себе это позволить. И если эта авантюра не увенчается успехом, деньги мне всё равно больше не понадобятся. Решено, иду искать себе ужин.

Но моим планам не суждено было реализоваться, поскольку уже почти на пороге дома меня остановил резкий телефонный звонок. Неожиданный… ну, я уже говорил.

- Миша?

Хм… Как говаривал дядя Фёдор, если ты добровольно обратился за помощью к Кэсси, значит, у тебя явно впереди неприятности. А если она обратилась к тебе – то неприятности уже совсем рядом. Наша добрая знакомая очень не любит всякие проявления технической мысли, в том числе и телефонные аппараты. Исключение делается лишь в том случае, если на сию доморощенную провидицу опять "накатило". Будучи от природы человеком добрейшей души, Кэсси тут же впадает в панику и начинает суетиться, стараясь увиденное предотвратить или, напротив, спровоцировать. В зависимости от того, считает ли она ожидаемое событие положительным или видит в нём трагедию. При этом Кэсси совершенно не волнует, что её мнение может банально не совпасть с мнением тех, в чью жизнь она начинает активно вмешиваться.

- Добрый вечер, Кэсси! – я постарался изобразить в голосе радость.

- Миша, ты таки влез в самое натуральное дерьмо.

Это, чтоб вы знали, её визитная карточка. Слова типа "здравствуй" в лексиконе Кассандры отсутствуют. Зато присутствует ярко выраженный еврейский акцент, причём заимствованный напрямую из анекдотов. Ни идиш, ни иврита она не знает, зато сплошь и рядом пересыпает свою речь словечками, которые, по её мнению, характерны для настоящей еврейской мамочки. Поначалу это раздражает, потом привыкаешь.

- Кэсси, у меня работа такая.