Возраст дожития - [51]

– Ты, дядя Юра, ерунды-то не говори, сын остался на сверхсрочную службу, знаешь же, что оттуда не набегаешься. Да и далеко он. А что мы стоим, может, уже поедем? Ты мне все рассказал или еще что есть?

– Все плохое я тебе рассказал, остальное ты сама знаешь. Как самочувствие? Не слишком много гадостей я на тебя вывалил? Справишься, или лучше с врачом поговорить, таблеток еще каких добавить?

– Поехали, дочь очень хочу увидеть, она, небось, отвыкла от меня, ну да ничего, привыкнет. А за мать я буду бороться, не дам ей сесть в тюрьму.

Когда они миновали город и проехали первый перекресток, женщина спросила:

– Свидание с ней дадут?

– Не знаю, но вроде должны дать, она же все рассказала.

– Хорошо, завтра поеду и попрошу свидание, ты посидишь с Машей?

– Да, конечно, – задумчиво проговорил Юрий Степанович, но было видно, что его мысли далеко и он о чем-то напряженно размышляет.

В Завидове они остановились возле дома Клавдии Степановны, Юля вышла и направилась в дом, который выглядел пустым и холодным. Дорожки были не подметены, все в доме буквально кричало об отсутствии хозяев. Юля растопила печь-камин, хотя на улице было тепло, затем разожгла плиту и поставила чайник. Они с дядей договорились, что сегодня он Машеньку не приведет, подготовит ее к появлению мамы и отсутствию бабушки, а потом, завтра с утра, они придут. Пока чайник закипал, женщина пошла обследовать дом. Тут она, естественно, никогда не была, потому ей хотелось как можно быстрее привыкнуть к новому жилью, а завтра она попросит дочку показать ей огород и сад. Сад пока был совсем небольшой, деревья еще не успели вырасти, и потому огород был весь на солнце, на всем участке не было ни капли тени.

– Сад и огород я полью завтра, а пока мне надо привыкнуть к новому дому, – решила женщина и отправилась продолжать экскурсию. В доме было шесть комнат, одна из которых служила гостиной. Вообще дом имел весьма необычную планировку, во всяком случае ничего подобного она прежде не видела. Во-первых, в доме было отопление, и это делало печь просто необязательной. Везде под окнами Юля увидела батареи, невольно пришла в голову мысль о муже, который мечтал поставить в их старом доме котел и провести отопление, тут же было все в наличии. Мама, конечно, говорила, что местные власти позаботились о погорельцах, но такого она не ожидала. К дому была пристроена бойлерная, где Юля даже растерялась. Она не знала, как включить горячую воду, как сделать, чтобы в доме стало совсем тепло, она беспрерывно мерзла, поэтому вернулась, напилась горячего чаю и, завернувшись в два одеяла, мгновенно уснула. Среди ночи она проснулась и стала напряженно соображать, где же она теперь находится. Вспомнив, что ее выписали из больницы, женщина попыталась заснуть еще раз, но, увы, не получилось. Тогда она встала, приготовила себе нехитрый завтрак и, вспомнив наставления врача, села записывать все произошедшее вчера и план на будущий день.

В это же время Юрий Степанович, которому вообще не удалось поспать ни минуты, сидел у себя на террасе, курил и пытался представить сестру в роли убийцы. Ничего не получалось, ну никак Клава не подходила на эту роль. «Но ведь она созналась», говорил ему разум. – «Значит, кого-то покрывает», – отвечали чувства. Большую часть ночи и все утро мужчина спорил сам с собой, а потом сон все же сморил его, прямо там, на террасе, и он проспал, пока Маша не нашла деда сидящим за столом и положившим голову на руки.

– Деда, я совсем тала, дазе умывась, а ты се пишь и пишь. – картаво проговорила девочка, тряся его за плечо. – Мы кода кусать будем? Я узе голодная.

– Давай, малышка, поедим, – подхватился Юрий Степанович, – и пойдем к вам домой.

– А то, баба узе дома?

– Сейчас покушаем, и я тебе расскажу сказку, тогда ты все поймешь.

– Ну давай, казивай, – проговорила малышка с набитым ртом.

Кое-как Юрию Степановичу удалось придумать, как превратить произошедшие события в сказку, где была заколдованная царевна, которая превратилась в Машенькину маму, и злой волшебник, забравший бабушку, но вернувший маму. Девочка долго молчала, а потом заплакала и попросила: «А моно делать так, стоб он бабу оставил, а маму опять забал? Я бабу хосю».

– Прости, малыш, изменить сейчас ничего нельзя, но я сделаю все, чтобы бабушка вернулась, а пока пойдем к маме. Она очень по тебе скучала.

Федор видел через забор, как сосед ведет маленькую девочку домой, к Клавдии Степановне. Навстречу им выбежала очень бледная и худая женщина и бросилась к девочке. Ребенок спрятал лицо в коленях у деда, а Юрий Степанович положил руку на плечо женщины и повел обеих в дом.

– Пап, ты не знаешь, кто эта соседка?

– Не успел тебе сказать, выписали из больницы дочь Клавдии Степановны, это, очевидно, она.

– Говорили, что она совсем невменяемая, вроде с ума сошла.

– Ну, в деревне всегда сильно преувеличивают, я как-то не интересовался этим вопросом, наверное, она пришла в норму, иначе бы не выписали. Ты на работу не опаздываешь? – забеспокоился вдруг Олег Петрович.

– Нет, я же общественным транспортом, да, кстати, я узнал, где все годы был наш сосед, когда, как он говорил, был на заработках в Сибири. Воевал он, в том числе и в бывшей Югославии, естественно на стороне сербов. У него медалей и орденов, как на уличной собаке репьев. Но он это, по вполне понятным причинам, скрывает. Так что он мужик не простой, права была Дина Андреевна, второе дно там есть, да еще какое! И вообще, что-то ты уж больно рьяно начал о моей работе печься, к чему бы это?