Возникновение феодальных отношений у франков VI–VII вв. - [46]

Содержание текста в основном не меняется. За похищение помеченного более года назад дерева «нет никакой вины» — не следует никакого штрафа.

Я. Гримм[384] слово «fustem» производит от немецкого слова Faust — кулак, объясняя, что в данном случае дело идет о пометке, сделанной рукой — кулаком. Roth[385] слово «signatus» понимает, как признак права на данное дерево — со сроком на один год от «signatus» — «отмечать», «ставить знак».

В текстах III «семьи» данный параграф тоже отсутствует, что наводит нас на важное предположение (см. ниже).

В рукописи «Герольдина» этот параграф снова встречается в следующей форме: (титул XXVII, который почему-то вставлен после XXX — параграф 23-й) — «Si quis arborem post annum quam fuerit signata priserit, nullam exinde habeat culpam…» По содержанию то же[386], но изложено несколько иначе и внесено новое слово «exinde».

По титулу XXIX «Эмендата» «De furtis diversis» (о различных покражах) параграф 29-й и по рукописи Государственной публичной библиотеки данные тексты аналогичны друг другу и по содержанию не отличаются от приведенных (в переводе) текстов первых рукописей «Салической Правды» («Paris 4404» и др.). Между тем, «Эмендата» и рукопись Государственной публичной библиотеки («Leninopolitanus») относятся к VIII–IX вв.

О чем свидетельствует данный параграф? О том, что лес в этот период, т. е. с V по IX в. остается еще общинной собственностью.

Общинник, срубивший дерево в общинном лесу, имеет право сохранить его за собой, пометив особым знаком в течение года, но по истечении этого срока данное дерево может взять другой общинник, и он не несет за это наказания. Если предположить, что лес является частным владением, то хозяин леса не позволил бы взять дерево, срубленное им, независимо от срока порубки, и взявший дерево нес бы ответственность перед законом, а этого нет.

Не случайным, по нашему мнению, является и тот факт, что в некоторых рукописях «Салической Правды» этот параграф пропущен. По-видимому, королевская власть пыталась наложить свою руку на это право общинника и изъять данный пункт из закона. Но такая попытка встретила в ту эпоху еще сильное сопротивление со стороны свободных франков. И этот пункт пришлось внести снова, о чем свидетельствует последняя рукопись[387] и «Герольдина».

Текст указывает на то, что лес являлся общинной собственностью и член общины должен был, помечая для себя выбранное дерево, позаботиться о вывозе его из леса в течение года, иначе пропадало его право на дерево. Похититель карался бы не за похищение материальной собственности, а за нарушение права другого общинника на свое дерево в течение года. В частном лесу это право не ограничивалось бы временем, и хозяин леса мог брать свои деревья когда ему вздумается, а похититель за нарушение частной собственности должен был бы привлекаться к материальной ответственности, как это можно наблюдать по другим титулам. Здесь этого нет. Значит, лес общинный.

Обращаясь к историографии вопроса, мы видим, что данный титул вызывал различные суждения историков. Обсуждая этот титул (по рукописи «Paris 4404»), Шредер[388] и Лампрехт[389] полагали, что выражение «silva aliéna» нужно понимать как лес, принадлежащий другой марке-общине, а не частному лицу. Инама-Штернегг[390] возражает против этого. Но приведенные выше доказательства, основанные на изучении памятника, говорят всецело за то, что мы, несомненно, обнаруживаем здесь следы общинной собственности на лес и видим следы борьбы за общинную собственность, т. к. данный титул отсутствует в списках III «семьи». А это можно рассматривать как намерение уничтожить данные права общины. Но в дальнейших «семьях» рукописей он снова встречается, внесенный, по-видимому, по настоянию общинников.

Титул о водоемах

Рассматриваем в том же титуле XXVII[391] (рукописи «Paris 4404») следующий параграф — 20-й. «Si quis retem ad anguillas de flumen furauerit, MDCCC din. qui fas. sol. XLV culp. iud.»

(«Если кто украдет из реки сети для ловли угрей, платит за свою вину 1800 динариев, что составляет 45 солидов»).

То же говорит и. рукопись «Wolfenbüttel» (I «семья»), но более пространно (с добавлением слов: «Cui fuerit adprobatum»).

В рукописи «München» этот параграф, наоборот, дан чрезвычайно лаконично: «Si quis retem ad anguillas de flunio furaverit». В 4-й рукописи I «семьи» этот параграф опущен.

Рукопись «Герольдина» помечает его тоже в титуле XXVII (параграф 13-й). Но здесь есть изменения: «Si quis rete ad anguillas de flumine furaverit… DC din. qui fac. sol. XVI culp. iud.»

Здесь за ту же вину — кражу сетей для ловли угрей назначается уже более низкий штраф — в 15 солидов, вместо 45, который был обозначен во всех предыдущих рукописях.

Нам кажется, что в этой более поздней рукописи снижение штрафа можно объяснить тем, что сети стали не такой редкостью (и, вероятно, стали дешевле), а в связи с тем и факт покражи их сделался более редким явлением.

Но тогда интересен факт, что в «Эмендата» мы снова находим повышение этого штрафа до того же предела — 1800 динариев (45 солидов).

Это явление, нам кажется, еще раз подтверждает высказанную однажды нами догадку о том, что «Герольдина» является наиболее поздней из дошедших до нас рукописей