Возникновение феодальных отношений у франков VI–VII вв. - [45]
За последнее предположение может говорить то, что в Add. 1 наблюдается полная пассивность членов общины при вселении чужака. Хотят ли они его принять или не хотят — он все равно может поселиться, но в последнем случае — с уплатой 45 солидов.
Add. 1 можно перефразировать так: если кто-либо из соседей не согласен принять его, он платит 45 солидов (видимо, в пользу короля).
В основном пункте титула XLV[375] несогласный с вселением чужака заявляет протест и, в конце концов, может добиться выселения чужака из общины (хотя закон и ставит ему в этом ряд препятствий даже в самой ранней своей редакции)[376]. А в Add. 1 общинник пассивен. Закон лишил его права протеста вселению, включив штраф с «migrans» (или с того, кто его принял), если не было согласия соседей. Можно ли тут говорить об «усилении прав соседства?»
Титул XLV «Салической Правды» является не единственным доказательством наличия общины-марки у салических франков эпохи Меровингов и свидетельством борьбы с ней. Есть и другие титулы, которые не менее ярко свидетельствуют о наличии еще не поделенных, не перешедших в частную собственность угодий общины, составляющих общую собственность ее обитателей. К этой общей собственности принадлежат у франков, как можно судить по «Салической Правде» еще леса, воды, дороги (о чем речь будет ниже).
Наличие борьбы с общиной сказывается в том, что часть объектов хозяйства у салических франков данной эпохи перешла уже в частную собственность. На то, что еще не перешло в частную собственность, претендует закон.
Термины «свой и чужой скот», «своя и чужая жатва», «чужой сад», «чужой виноградник», «свой дом», «свое имущество» и т. д. встречаются очень часто в титулах «Салической Правды» и не оставляют сомнения в том, что эти объекты перешли уже у франков в частную собственность в результате ее наступления на общину. И это явление вполне закономерно с точки зрения марксистской теории. Оно отражает борьбу нового со старым.
Из письма Маркса к Вере Засулич можно видеть отношение Маркса к этому явлению: «В сельской общине дом и его придаток, двор, принадлежат земледельцу в собственность…»[377].
Следовательно, в этом распространении частной собственности на целый ряд объектов в сельской общине нет ничего противоестественного. Наоборот, Маркс находит, что «…парцеллярное хозяйство и частное присвоение его плодов способствуют развитию личности, развитию, несовместимому со строем более древних общин»[378]. Но наличие альменды свидетельствует о прочных еще общинных связях и собственности общины на ее угодья.
Остановим внимание на этих хозяйственных угодьях общины[379].
Наличие альменды по «Салической Правде»
Основоположниками марксизма теоретически обосновано закономерное наступление растущей феодальной действительности на тот «осколок древних общин», жизнь и гибель которых Энгельс во всех деталях вскрыл в работе «Марка».
Определяя различные стадии процесса существования марки-общины, Энгельс писал: «Когда франки поселились здесь в V столетии, у них еще должна была существовать общность пахотной земли…»[380]. Так определялась Энгельсом ранняя стадия в поселениях франков на завоеванной ими земле. Далее Энгельс пишет: «Но и сюда вскоре неудержима проникло частное владение…»[381].
Однако вся остальная земля, т. е. все, что не входило в усадебное хозяйство и в надельную пашню, оставалось, как и встарь, общей собственностью для общего пользования: «лес, луга, степи, болота, реки, пруды, озера, дороги и тропинки, охотничьи гоны и рыбные тони»[382].
Наличие этих следов альменды, отраженных в памятнике[383] дает право исследователю определить стадию развития или разложения общинных отношений согласно данным марксистской теории.
Говоря о наличии и следах общины у франков по «Салической Правде», необходимо упомянуть о существовании у них альменды (т. е. общинной собственности на лес, воды и дороги), на которые еще здесь не посягает хищная рука светского или духовного феодала.
Титул о лесе
Титул XXVII (I «семьи»), параграф 19-й «Paris 4404», т. е"первый из дошедших до нас текстов «Салической Правды», гласит: «Si quis arborem post annum quod fuit signatur praesumpserit nullam habeat culpa». («Если кто осмелится взять дерево, помеченное более года назад, в этом нет никакой вины»).
Проследим содержание данного параграфа по различным текстам.
Другие тексты I «семьи» дают их так: рукопись «Wolfenbüttel» (имеет такое содержание данного титула в параграфе 17): «Si quis arbore post anno signatum praesumpserit, nullum adiam culpam».
В рукописях «München» и «Paris 9853» (т. е. в двух остальных рукописях I «семьи») данный параграф совершенно отсутствует (при наличии самого титула).
Далее мы видим, что в двух рукописях II «семьи» данный параграф встречается опять, но в несколько другой транскрипции: (титул XXVII, параграф 33-й): «Si quis in siluam fustem signauerit et non capulauerit, si uero post anno quod fuerit signatus qui cum preserit nullam habeat culpam».
