Возмездие - [4]
И я лежала, смиренно ожидая.
Смысла бороться, брыкаться, кричать, пытаться изменить судьбу — не было никакого. Я уже все решила — предсказуемо так, как по брошюрке с напечатанной психологической чепухой: приняла решение сдаться. Да и что могла противопоставить двум крепким мужчинам: мольбы, сопли, истерику? О силе и физическом противостоянии не было и речи. Вот и молчала. Лежала. Будто бы там, и в тоже время далеко.
На хуторе. Там, где свинцовые тучи низко-низко, и сыпется вниз конфетти хрустальных снежинок. И санки ждут, как запряженные в повозку кони: мечтая сорваться вниз с горы, услышать свист ветра в ушах и ощутить на языке пьянящий привкус свободы…
Знала, что нужно потерпеть еще совсем немного. Утешала себя, просила потерпеть, ведь все завершится — рано или поздно всё заканчивается.
Лиц они не скрывали, а наивной я никогда не была, поэтому знала, что утолив свою звериную жажду, эти двое по-тихому закопают тело в ближайшем леске.
Страшно не было. Разве что чуть-чуть. Поэтому я отвлекалась понемногу — на хутор, на трещинку в потолке, на математические уравнения.
И, наконец, время пришло.
Солнце как раз вставало. Пока робко, несмело: восток едва озарился розовым светом. Я видела небо, потому что они сидели на крыльце — покосившемся деревянном порожке, а дверь за их спинами была распахнута настежь.
Курили, прижавшись плечами, друг к другу, и буднично решали, как именно мне придется умирать.
Я всерьез собралась протестовать против ножа в живот, потому что куда менее болезненно было выбрать пулю в голову. От пореза, наверняка, придется помучиться, да и кому нужны эти бумажные декорации: кровь изо рта, булькающие звуки в горле, невозможность вздохнуть, пузырящаяся на губах кровь… по крайней мере, смерть от ножа представлялась мне именно так.
Открыла рот, чтоб высказать мнение и выбрать пулю, пусть даже выстрел окажется громким и неэстетичным, когда на пороге вдруг появился он.
Третий.
Вынырнул из темноты, весь какой-то взлохмаченный, хмурый. В камуфляже, с автоматом за спиной. Я, было, решила засмеяться — назло суке-судьбе, что не дает возможности сдохнуть просто, но Третий глянул на меня мельком, задержался взглядом на лице и перевел глаза на сослуживцев.
Они были укурены вусмерть. Еще тогда, когда затащили меня, праздно шагающую домой с работы, в старенький микроавтобус, глаза их были пусты и стеклянны. Сейчас же, зрачки и вовсе сузились до микроскопических точек.
Третий казался спокойным — словно ничего из ряда вон не произошло. Будто голая, замученная девчонка, валяющаяся на полу в военной кибитке — дело совершенно привычное. Хотя, кто знает, может, так оно и было, черт возьми.
— Какого гребаного хрена? — очень тихо спросил он. — Вы где должны быть, укурки?
Те двое переглянулись.
— Пора?
— Уже минут сорок как пора, — так же тихо ответил третий.
— Увлеклись, девка попалась что надо: тихая, сладкая. Да что я говорю — отведай, сам будешь доволен. Пусть помоется, если брезгуешь, — засмеялся Первый, — хотя, вряд ли стоит носом крутить — баб в округе нет, времени мало. Развлечешься и в овраг ее. Мы, как видишь, мордами сверкали — будь здоров, — сказав, поднялся, качнулся, пытаясь устоять на неверных ногах.
— Бывай, Мидас, поперли мы в дозор, — подытожил второй напоследок, — расписание, чтоб его.
Выслушав насмешливую, полную ехидства тираду, и представив, что меня ожидает, я закрыла глаза.
Послышалась возня, грубый стук берцовых ботинок по цементному полу, удаляющиеся шаги и обрывки скабрезных шуток любителей разнообразных травок, но открывать глаза я не стала.
В голове вертелось «Мидас, Мидас» вроде бы царь в древности такой был. Или это один из городских ресторанов так называется? А, черт с ним. Как же хочется пить…
— Вставай.
Прозвучало совсем рядом — грубо, громко. Глаза распахнулись сами собой. Да, есть еще и Мидас. Как я могла о нем забыть? Сейчас начнется.
— Подойди.
Он сидел на стуле, широко расставив ноги. Стул стоял в закутке, аккурат возле стены. Поза казалась расслабленной, небрежной, но из-под полу-прикрытых век мужчина бросал настороженные взгляды, словно не знал, чего ожидать от такой, как я.
Да, приближаться не хотелось, потому что было больно вставать, а еще стыдно. Не знаю, отчего так: вроде бы перед теми двумя не было неловко, щеки не полыхали, а теперь вот жар затопил, перекрасил конопушки в маковый цвет.
И все же, двинулась, заставляя себя делать шаг за шагом. Ноги дрожали, от жажды кружилась голова, но спустя минуту уже стояла между его ног: абсолютно голая и грязная. Какая же я была грязная…
Третий шумно выдохнул и откинулся на спинку стула. Тот, под немалым весом военного нещадно заскрипел, ибо хоть мускулатура его была далека от той, что присуща культуристам, весил Третий около сотни в силу двухметрового роста. Толстым его было не назвать, скорее жилистым. Еще он показался гибким, ловким, но это все промелькнуло в голове и тотчас забылось.
Его руки вдруг оказались у меня на животе. Отшатнулась, но всего на секунду — горячие ладони оказались крепкими, нечеловечески сильными. Мидас не дал мне даже дернуться. Наклонился, втянул воздух около груди, помедлил секунду, а потом поднял глаза.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Микрокосмоопера. Пародия на женский любовно-фантастический роман, в которой авторы весело и беззлобно прошлись по самым распространённым ляпам штампам всеми любимого жанра. Рассказ занял 4-е место на 1-м литературном конкурсе электронной библиотеки «ЛитМир».
Граф, рыцарь и… призрак. Ибо нет посмертия неупокоенной жертве, и нет прощения преступнику. Ведь есть сила, живая, дышащая, что способна фундаменты каменные разрушать, крошить булыжник на песчинки малехонькие, и настигать, наказывать, даже ради одного нераскаявшегося срываться в путь.
История, как и всегда, о любви. О тяжелых временах и жизненных испытаниях. Юля - девушка, имеющая за плечами нелегкое детство, кто пытается взять судьбу и удачу в собственные руки. Саша - "золотой мальчик", избалованный родительский первенец, который пробует найти свою жизненную стезю. Она - немножко наивна, он - зол и эгоцентричен. Они из разных миров, но их чертовски тянет друг к другу. Впоследствии каждый дает клятву, которую с каждой встречей становится все тяжелее исполнить. .
Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.
Лукас Демакис знакомится с очаровательной Джейд не просто так — он надеется выведать у нее сведения о клинике пластической хирургии. Однако Джейд, у которой есть свои тайны, не идет на контакт. Значит, остается одно — предложить ей миллион долларов за один-единственный ужин…