Возмездие - [31]

Серые, стылые, какие-то бесполезные, утратившие всякий смысл будни раздражали, и я вовсе перестала выбираться на улицу. Ела мало, все больше пила чай, заедая его сдобными сухарями с изюмом, пачка которых нашлась на кухне. От подобного рациона похудела на несколько килограммов, что заострило скулы, и я сделалась похожа на заморыша.

Засиживалась в интернете до утра, даже засыпала с ноутбуком на коленях — смотрела кино, читала книги, лазила по разным сайтам. Бездельничала и бессовестно тратила время зря. От такого образа жизни обзавелась воспаленными капиллярами в глазах и дурным настроением.

Скучала.

Скучала по странным прогулкам — когда снег в лицо и северный ветер, когда ладони примерзают к заиндевевшим перилам мостовой, но дышится до невозможного легко, а в голове делается ясно. По Третьему скучала — насмешливому, непонятому мужчине, кто так и не сделался ближе, хоть и прожили вместе порядочно времени.

Через несколько дней метания надоели. Я уже сама не понимала, чего хочу и что на самом деле чувствую, знала, что так дальше продолжаться не может — необходимо либо решаться на поступки, либо смиряться с реалиями и как-то жить.

Подошла к зеркалу, взглянула на отражение без приязни, сгребла в кулак ключи от машины и поехала в ресторан.

Я знала расписание Третьего наизусть. Знала, что застану его там, в компании очередной блондинки, если конечно он не надумал изменить вкусам за такой маленький срок.

Он ужинал за своим — привычным уже столиком. Напротив, клюя листики салата, устроилась длинноногая красавица. Я удовлетворенно усмехнулась про себя — хорошо, что догадливость осталась на высоком уровне.

Знакомый метрдотель, смотря по-прежнему с какой-то отеческой внимательностью, провожая, спросил, желаю ли отдельный столик. Я не желала.

Вблизи девица оказалась так себе: нос был явно длинноват, рисунок губ недостаточно капризен. Нельзя сказать, что отметила я это со злорадством, скорее с долей удовлетворения.

Села бесцеремонно — рядом с ней, на диванчик, и, скрестив руки на груди, уставилась на Третьего.

— Тебе было весело? — спросила, выгнув бровь.

Стыдно признаться, но мне было до чертиков неприятно, что он, судя по всему, не очень-то и скучал, в то время как я — разрывалась между остатками гордости и желанием его увидеть.

Третий принялся молча разглядывать меня, отставив в сторону приборы. В глазах его мне почудилось мелькнувшее раздражение пополам с облегчением и некоторая доля удовлетворения.

Девица же, не донесла до рта бокал с вином: так и сидела — выпучив глаза и часто моргая. На ее лице было написано явное возмущение и острое недовольство от прерванной трапезы.

— Артёмчик, — протянула, отвернувшись, и спросила так, будто вместо меня было пустое место:

— Кто это?

Вопрос, как я и думала, остался без ответа. Третий умел ставить на место и молчанием, и поворотом головы.

Пользуясь паузой, я сказала:

— Если договор еще в силе, то знай — я согласна. Если что, ты знаешь, где меня найти, — сказав, поднялась, и ушла, высоко подняв голову.

Метрдотель любезно подал верхнюю одежду и напоследок покровительственно улыбнулся — похоже, это уже вошло в привычку.

Выйдя из ресторана, я шумно выдохнула, почувствовав небывалое облегчение.

— Чертов сукин сын, — пробормотала себе под нос, — все нервы вымотал.

Он заявился спустя полтора часа. Я как раз допивала вторую чашку чая, и дожевывала имбирное печенье, купленное, по пути домой. На свежем воздухе аппетит разыгрался зверский.

Идя отпирать дверь, подумала, что Третий явно не торопился — небось, доужинал в спокойной обстановке, и успел «потанцевать» девицу на заднем сидении джипа. Парковка близ ресторана — самое то для таких дел: укромная, обделенная светом фонарей.

Третий был слегка хмурым, а в остальном — вполне довольным — как котяра, досыта объевшийся сметаны. Я кивнула ему и, махнув рукой, прошла в комнату.

Налила чаю, протянула кружку, поставив ее на стол, а потом только спросила:

— Так что, уговор в силе? Я убиваю Вадима, ты отдаешь адреса?

Третий стоял в излюбленной позе: небрежно оперевшись о косяк и сунув руки в карманы.

— Я не только даю адреса, но и помогаю дельным советом, — ухмыльнулся он.

В ответ на небывалую, неожиданную, даже, щедрость, я лишь подняла бровь. После, кивнула, не став тянуть многострадального кота за хвост:

— Заметано.

Я думала, что он уйдет, как только мы договоримся, но Мидас по-прежнему стоял и наблюдал за мной. По его лицу блуждала глумливая ухмылка, и мне захотелось стереть ее, во что бы то ни стало.

— Соскучилась? — спросил лениво.

— С чего бы? — поднеся чашку к губам, спросила я.

— Не ври, — Мидас отлепился от стены и прошел вглубь комнаты. — Я, вот, жуть как скучал.

Заслышав такое, я рассмеялась.

— Видела я, как ты скучаешь!

— Ты о девушке? — поднял брови он. — Брось, это просто антураж.

— О, теперь это так называется? — протянула я и отставила прочь пустую чашку.

Закинула ногу на ногу.

— Ты ревнуешь? — проникновенно спросил Третий, блуждая близ кресла напротив.

— Шутишь? — улыбнувшись, поинтересовалась я. — У меня тоже был «антураж» — даже несколько. Позавчера с барменом, а дня три назад с топ-менеджером из нашей конторы.