Возмездие графа дона Хулиана - [7]
по лестнице, куда проникает слабый дневной свет, поднимаешься на второй этаж : внутри этого невзрачного здания довольно мрачно : двери, украшенные маркетри, и зеленый вазон, из которого торчит покрытый пылью древовидный папоротник : насчитав тридцать шесть крутых ступеней, подходишь к двери с табличкой — «ВХОДИТЕ БЕЗ СТУКА» : достаточно повернуть грушевидную дверную ручку, и звенит звонок, звенят, пока дверь не закроется под действием пружины, затем помещение снова погружается в тишину, какая необходима для серьезных научных штудий : читателей всего с полдюжины, всегда почти одни и те же липа, все погружены в чтение или раздумье, сидя за отдельными конторками, наедине со своими мыслями и мечтами : тут же дремлет старый смотритель библиотеки : забившись в свое глубокое кресло, он как будто излучает многовековую усталость, унаследованную от упрямых трудолюбивых предков : взгляд его устремлен на фонтаны и пальмы бульвара за окном, на уходящие в небо длинные полусогнутые листья : иногда смотритель, кашляя и зевая, принимается разгадывать кроссворд, это его любимое занятие : благообразный человечек в габардиновом плаще с головой ушел в чтение последнего полученного из Мадрида номера «АВС»[31] : там и экзотерические опусы о бессмертных («Не был ли андалусцем один из трех волхвов?») и не менее экзотерические строки о тех, кто — увы! — не бессмертен («Помолитесь о душе дона Абундио дель Каскахо Гомес Гомес-и-Орбанагочеа, офицера двора Его Святейшества Павла VI») : примадонна с зонтиком в полуобморочном упоении следит за перипетиями защиты urbi et orbi[32] воинствующей девы, героини Корин Тельядо[33] : это все усердные, постоянные читатели, в отличие от случайных, заходящих сюда по мере надобности : вот мужчина неопределенного возраста листает тома медицинской энциклопедии, а вот дама в трауре, увлеченная, судя по всему, садоводством и цветоводством : ты тихонько проходишь мимо них, чуть слышно пробормотав «Добрый день!», и наконец уединяешься в своем уголке : богатое хранилище исторических отложений вашей родимой национальной манеры выражать мысли и чувства : обильная река слов, излияние души вашего народа : творения, отфильтрованные и очищенные многовековой традицией : бесценное сокровище : здесь оно представлено начиная с сан-мильянской глоссы[34] : трепетная молитва монаха в уединенной келье, смиренного и трудолюбивого как пчелка : первый крик новорожденного : младенец Дуэро! : это уже нечто чисто испанское : ваше : ключ, истоки которого сокрыты в недрах истории народа : от него образуется ручей, одиноко бегущий по владениям феодальных сеньоров : потом он становится рекой, которая на каждом отрезке своего пути сама выбирает себе наиболее подходящее русло : живой восьмисложник, великолепный одиннадцатисложник, бессмертный сонет : могучий, все сметающий на своем пути поток : местами он, подобно Гвадиане, уходит под землю, образует крутые излучины : но неудержимо стремится вперед : от романсеро к Лопе, от Лопе к Федерико[35] : до самых именитых современных поэтов : это ваши горячо любимые и нежно пестуемые взрослые дети : довольные, счастливые, захлебывающиеся от восторга : изумленные, они на «ты» с Господом Богом : в вечном экстазе : все это несметное богатство прекрасно сохранилось за стеклами стеллажей : книги тщательно отобраны, рассортированы, расставлены по порядку, занесены в каталог : для доступа к верхним полкам имеются лестницы : гениальные творения в коленкоровом, картонном переплете, а то и без оного, корешками наружу : они подавляют тебя образцами высокого героизма, милосердия, примерного поведения, учености, славы : в них столько возвышенных мыслей и благородных деяний : в них цветы добродетели рода человеческого : воители, святые, мученики, конкистадоры : с вдохновенным, трансцендентным, вселенским взором : увенчанные лаврами или ореолом : они возвышаются на мраморных пьедесталах, доступные всеобщему поклонению черни, являя собой образец для подражания : обязательно с портретом Вездесущего : умышленно омоложенного, со слегка подрумяненными щеками : румянец этот не от стыда, а от лести и славословия : в полной форме с лентой через плечо : портрет благословенных времен, отмененных декретом теперь, когда подули ветры примирения и вас все больше манит рог изобилия[36], а тогда разрешалось вскидывать руку вместо приветствия и держать шовинистические речи, носить синюю рубашку, берет, фалангистский значок, а также петь соответствующие пески : ты уже сидишь за конторкой и беглым взглядом окидываешь несметные богатства : дух испанского народа, воплощенный в роман-серо, рыцарских романах, религиозных действах : яркое выражение вашего национального характера, который не спутаешь ни с каким другим : испанский дух, пропитавший корни вашей жизни, вашей нации : им порождены ее сегодня, вчера и завтра : из века в век его сохраняли поместья и дворянские верительные грамоты ваших безупречных предков : от Индибила, Сенеки и Лукана[37] до блистательной плеяды первооткрывателей исконной исторической основы — скудного монотонного пейзажа : Кастилия! : бурые равнины, сухая земля, ощетинившаяся острыми скалами : виноградники на каменистых склонах : великая родина, истекающая гноем, что сочится из трещин на струпьях незаживших ран : здесь собраны труды славного поколении Первого Философа Испании и Пятого — Германии
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои романа Гойтисоло — подростки, почти дети. Война навсегда обожгла это поколение, оставила незаживающий рубец, лишив их детства. Детям из «Печали в раю», в подавляющем большинстве сиротам, рано довелось увидеть горе и смерть. Война вытравила в их душах сострадание, отзывчивость, доброту. С одной стороны, это обычные мальчишки, которые играют в «наших и фашистов», мечтают то убежать на фронт, то создать «Город ребят». Но война наложила на эти игры страшный отпечаток, стерла в сознании грань между игрой и реальностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Романы, с которыми знакомится здесь читатель, написаны Хуаном Гойтисоло на протяжении первого десятилетия его литературной деятельности. Писатель проделал за это время немалый путь вместе со своим народом. Через развенчание фашистской лжи пришёл он к утверждению антифашистского идеала.Франкистский режим признал Гойтисоло серьезным противником.Романы «Прибой» и «Остров» были запрещены цензурой, они увидели свет за границей. Последние годы писатель живет во Франции, сохраняя тесную связь с родиной, не останавливаясь в своем творческом развитии.
Одиннадцать дней «сладкой жизни» в курортном городке Торремолиносе близ Малаги. Сытые бездельники, неотличимые от иностранных туристов, морские купанья, пьянство, разврат, судорожное веселье и почти истерическое бесстыдство. Городок превратился в обособленную страну, настоящий остров: мужья изменяют женам, жены изменяют мужьям, священник угрожает карами, и никто его не слушает».
Перед нами захолустный городок Лас Кальдас – неподвижный и затхлый мирок, сплетни и развлечения, неистовая скука, нагоняющая на старших сонную одурь и толкающая молодежь на бессмысленные и жестокие выходки. Действие романа охватывает всего два ноябрьских дня – канун праздника святого Сатурнино, покровителя Лас Кальдаса, и самый праздник.Жизнь идет заведенным порядком: дамы готовятся к торжественному открытию новой богадельни, дон Хулио сватается к учительнице Селии, которая ему в дочери годится; Селия, влюбленная в Атилу – юношу из бедняцкого квартала, ищет встречи с ним, Атила же вместе со своим другом, по-собачьи преданным ему Пабло, подготавливает ограбление дона Хулио, чтобы бежать за границу с сеньоритой Хуаной Олано, ставшей его любовницей… А жена художника Уты, осаждаемая кредиторами Элиса, ждет не дождется мужа, приславшего из Мадрида загадочную телеграмму: «Опасный убийца продвигается к Лас Кальдасу»…
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.