Эспер поднял руку в знак мира. Даньелиз ускакал галопом.
Он увидел, что нужного ему человека остановил майор Джейкобсен. Должно быть, он и посылал в разведку. Разведчик был индеец из племени кламатов, приземистый, в штанах из оленьей кожи, с луком через плечо. Многие жители северных районов предпочитали стрелы пулям: дешевле, бесшумно, дальность поражения хотя и меньше, но убойная сила такая же. В трудное прежнее время, до того как Тихоокеанские Штаты образовали свой союз, лучники, орудуя в лесах, спасли многие поселения от захвата; они и сейчас помогали сохранять союз свободным.
— А, капитан Даньелиз, — окликнул его Джейкобсен. — Вы как раз вовремя. Лейтенант Смит готов доложить, что разузнало его отделение.
— И самолет, — невозмутимо вставил Смит. — То, что пилот сообщил нам о своих наблюдениях с воздуха побудило нас отправиться на место и проверить самим.
— Ну?
— Никого нигде.
— Что?
— Форт эвакуирован. Также и поселок. Ни души.
— Но… но… — Джейкобсен взял себя в руки. — Продолжайте.
— Мы изучили все следы, как только могли. Похоже, мирное население ушло уже давно. На лыжах и снегоступах. Полагаю, на север в какой-то укрепленный пункт. Скорее всего, люди постепенно переправили туда имущество, которое не могли унести с собой. Потому что полк и материально-технические средства, даже полевая артиллерия, выступили всего три — четыре дня назад. Вся земля изрыта. Насколько можно судить по тому, что мы видели, они двинулись на запад, точнее на — северо-запад.
Джейкобсен поперхнулся.
Порыв ветра ударил в лицо Даньелиза и растрепал гриву его лошади. За спиной он слышал шлепанье и хлюпанье сапог по грязи, скрип колес, пыхтенье моторов, скрежет дерева и металла, крики и удары кнутов по спинам мулов. Но все это казалось ему очень далеким. Мысленно перед ним возникла картина, заслонившая собой реальность.
Армия лоялистов всю долгую зиму с трудом пробиралась от Тринити-Алпс до Паджет-Саунд — потому что Бродский сумел достигнуть Маунт-Рейнир, владелец которого наладил у себя радиосвязь и одновременно очень уж хорошо укрепил Рейнир. Боссмены и автономные кланы организовались в армии, поверив, что узурпатор покушается на их чертовы крохотные местные привилегии. Простые люди пошли за ними хотя бы уже потому, что не знали более высокого понятия верности, нежели лояльность по отношению к своему патрону. Западная Канада, боясь Фаллона, использовала наемников и имеет даже нечто вроде подполья.
И все же национальная армия была сильнее: больше ресурсов, лучшая организация, а главное — вдохновлявшие ее идеалы. Главнокомандующий О'Доннелл выработал стратегию — концентрировать верные силы в нескольких пунктах, преодолевать сопротивление, восстанавливать порядок и создавать прочную базу, откуда уже двигаться в следующее место, — и эта стратегия себя оправдала. Теперь правительство уже контролировало все побережье вместе с морскими силами, приглядывая за канадцами в Ванкувере, за важными торговыми путями на Гавайи, за северной половиной штата Вашингтон почти до границы с Айдахо, за Колумбийским плато, за центральной Калифорнией до самого Реддинга. Оставшиеся мятежными местности и городки были изолированы друг от друга горами, лесами, пустынями. Территория за территорией уступали натиску лоялистов, побеждавших противника, отрезавших его от источников снабжения и лишавших надежды. Единственное серьезное беспокойство создавало войско Крукшанка в Сьерре — настоящая регулярная армия, а не сброд из наемников и мужланов, армия большая, сильная и умело управляемая. Этот поход против форта Накамура был лишь незначительной частью предстоящей трудной кампании.
Но теперь «непоседы» отошли. Вообще не приняли боя. А это означало, что и их собратья кугуары тоже эвакуированы. Вы не станете ведь обнажать часть фронта в том месте, которое намереваетесь удерживать. Так?
— Вниз, в долины, — сказал Даньелиз, а в ушах у него странным образом прозвучал голос Лауры, напевавший: «В долину, вниз спустись, в долину».
— Предатели! — вскричал майор. Даже индеец охнул, словно получил удар под ложечку. — Нет, не может быть! Мы бы знали.
«И ветра вой услышишь, голову склонив». А ветер и правда завывал вдоль холодных утесов.
— В лесу множество троп, — сказал Даньелиз. — Пехота и кавалерия могут воспользоваться ими, если знакомы с местностью. А «кошки» с ней знакомы. Конечно, переправить экипажи, вагоны, крупные орудия будет труднее. Но противнику надо только обойти нас с флангов, а затем он может повернуть назад. Если же мы вздумаем преследовать его, он нас отрежет. Боюсь, мы в ловушке.
— Восточный склон… — нерешительно начал Джейкобсен.
— Зачем? Чтобы захватить скалы? Нет, мы попались и должны будем торчать здесь, пока они совсем не уберутся. — Даньелиз так сжал свой притороченный к седлу горн, что костяшки пальцев побелели. — Я почти уверен, что это идея полковника Макензи. Это в его стиле.
— Но тогда они между нами и Фриско! Тогда как почти все наши силы на севере…
Между мной и Лаурой, — подумал Даньелиз. Вслух он сказал:
— Я предлагаю, майор, немедленно связаться с командованием. И лучше по радио. — Он с усилием поднял голову. Ветер бил ему прямо в глаза. — Не надо отчаиваться. Нам бы только схватиться с ними в открытую, тогда все будет не так скверно.
